Но самой серьезной мусульманской проблемой для Европы в эпоху раннего Нового времени конечно же были турки-османы или, точнее, их огромная армия, лучше всех обученная осадному делу. Уже к началу XVI века их владения простирались от Крыма (где они завладели генуэзскими торговыми городами) и Эгейского моря (где они разрушали Венецианскую империю) до Леванта. К 1516 году османские войска взяли Дамаск и в течение следующего года вошли в Египет, сокрушая мамлюков силой турецких пушек. Заблокировав таким образом существовавший тогда путь поставок пряностей из Индии, они двинулись дальше по Нилу, через Красное море к Индийскому океану, ломая сопротивление португальцев, также вторгшихся в Африку. Если это и вызвало смятение среди иберийских моряков, то оно не шло ни в какое сравнение с тем, что испытывали правители и жители государств Восточной и Южной Европы при столкновении с турецкой армией. Турки уже завоевали Болгарию и Сербию, а также подчинили себе большую часть Валахии и побережья Черного моря. После походов на юг, в Египет и Аравию, завоевание новых территорий в Европе османами продолжилось лишь при Сулеймане (1520–1566). Венгрия, мощный бастион христианского мира того времени, больше не могла сдерживать натиск превосходящих турецких сил, и после решающей битвы под Мохачем в 1526 году захватчики завладели страной. В тот же год Бабур одержал победу при Панипате, после чего образовал империю Великих Моголов. Неужели Европу ждала участь северной Индии? На фоне осады турками Вены в 1529 году некоторым это должно было казаться вполне возможным. В действительности же границы Османского государства стабилизировались на севере Венгрии, и Священная Римская империя была спасена. Но на протяжении последующих лет турки представляли собой постоянную угрозу спокойствию соседей и оказывали на них военное давление, и это никоим образом нельзя было игнорировать. В итоге в 1683 году они вновь оказались под стенами Вены{7}.
Также настораживало и укрепление османской власти на морских просторах. Подобно Хубилаю в Китае, турки создали свой флот, чтобы бороться с вражескими крепостями на морских побережьях. Примером является Константинополь, при взятии которого в 1453 году султан Мехмед блокировал все подступы к нему с моря большими галерами и сотнями более мелких судов. После этого гигантский галерный флот турки использовали в различных военных операциях на Черном море, в южном направлении для нападения на Сирию и Египет, а также в бесчисленных стычках с венецианским флотом за контроль над Эгейскими островами, Родосом, Критом и Кипром. Если в начале XVI века рост морского могущества османов сдерживали венецианские, генуэзские и габсбургские корабли, то к середине века мусульманский флот вовсю барражировал вдоль всего побережья Северной Африки, совершая рейды в порты Италии, Испании и Балеарских островов. В конце концов туркам удалось в 1570–1571 годах захватить Кипр, несмотря на свое поражение в битве при Лепанто{8}.
Османская империя, безусловно, представляла собой больше чем просто военную машину. Османы, правящая элита завоевателей (как маньчжуры в Китае), утвердили единую официальную веру, культуру и язык на территории, превышающей владения Римской империи и охватывающей множество народов. Еще задолго до XVI века мусульманский мир в своем развитии — как в культурном, так и техническом — значительно опережал Европу. Мусульманские города отличались масштабностью. Они были хорошо освещены и снабжены системой канализации. Некоторые города уже обзавелись собственными университетами, библиотеками и поражающими воображение мечетями. Мусульманский мир главенствовал в таких областях науки и техники, как математика, картография, медицина, обработка металлов, производство пушек, строительство маяков, выращивание лошадей и многих других. Османская система набора будущих янычар из числа молодых христиан с Балкан в итоге позволила создать особые однородные и преданные военные подразделения. Терпимость к другим нациям позволила привлечь на службу к султану немало талантливых греков, евреев и язычников. К примеру, при осаде Константинополя главным литейщиком пушек у Мехмета был венгр. В годы успешного правления Сулеймана I сильная бюрократическая система управляла 14 млн. подданных. Для сравнения: в ту пору в испанских владениях проживало 5 млн., а в английских — 2,5 млн. человек. В период своего расцвета Константинополь был больше любого другого города в Европе. К началу XVII века в нем насчитывалось более 500 тыс. жителей.
И все же турки-османы тоже были вынуждены остановиться, развернуться внутрь себя и тем самым лишиться притязаний на мировое господство, хотя это стало ясно только столетие спустя — после подобного же отказа империи Мин от расширения своего присутствия. Можно также предположить, что это было естественным следствием ранних успехов турок. Османская армия, несмотря на свою отличную организацию и систему управления, возможно, была бы способна удерживать столь обширные границы, но вряд ли могла двигаться дальше без серьезных человеческих и денежных потерь. Османский империализм, в отличие от испанского, голландского, а позже и английского, не принес особых экономических выгод. Во второй половине XVI века империя демонстрировала все признаки чрезмерного расширения. Ее огромная армия стояла в центре Европы, флот, который достаточно дорого обходился казне, активно действовал на просторах Средиземноморья. Кроме того, турецкие войска присутствовали в Северной Африке, на Эгейских островах, на Кипре и в Красном море. К тому же Крым постоянно требовалось укреплять, чтобы сдерживать все возрастающие силы русской армии. Даже на ближневосточных границах было не все спокойно. Всему виной губительный религиозный раскол, случившийся в мусульманском мире после того, как шииты в Ираке, а затем и в Персии выступили против доминирования практик и учения суннитов. Временами это очень было похоже на религиозное противостояние, которое в то время переживала Германия, и султан мог сохранить свое господство, только силой подавив диссидентские выступления шиитов. Однако Аббас Великий, правивший в то время шиитской Персией, был готов войти в альянс с Европой, чтобы дать отпор османам, подобно тому как Франция сдружилась с «неверными» турками в борьбе против Священной Римской империи. При таком количестве противников для сохранения темпов своего расширения Османской империи нужен был яркий лидер, но начиная с 1566 года друг за другом сменилось тринадцать султанов, ничем не проявивших себя за время своего правления.
Тем не менее нельзя сказать, что внешние враги и личные недостатки правителей являлись единственной причиной происходившего. На государственную систему, как и в Китае в эпоху империи Мин, все больше негативно влияла чрезмерная централизация, деспотизм и сугубо ортодоксальное отношение к инициативам, инакомыслию и коммерции. Недалекий султан мог парализовать жизнь и развитие всей Османской империи, чего, к примеру, не случилось бы в Европе при слабоумном Папе или главе Священной Римской империи. В условиях отсутствия четких директив сверху бюрократы на всех уровнях становились еще более консервативными и всеми силами душили любые инициативы и новации. Прекращение с 1550 года территориальной экспансии, а значит, и получения военной добычи вкупе с ростом цен заставило недовольных янычар заняться внутренними грабежами. Торговцы и дельцы (в большинстве своем иностранцы), которых ранее всеми силами зазывали в империю, теперь оказались обложены грабительскими налогами. Нередкими стали и случаи прямой конфискации имущества. Непомерно высокие сборы нарушили торговлю, города обезлюдели. Но, возможно, хуже всех пришлось крестьянам, чьи земли и запасы зачастую становились целью грабительских налетов солдат. По мере ухудшения ситуации гражданские чиновники также начали грабить население, вымогая деньги и конфискуя товары. Военные расходы и потеря контроля над азиатскими торговыми путями вследствие противостояния с Персией подстегнули правителей империи искать новые источники доходов, что, в свою очередь, наделило огромной властью нечистых на руку откупщиков налогов{9}.
