– Подарок от его светлости князя Степана Казанова.
Фэнси взглянула на сверток, а потом на посыльного.
– Спасибо, мистер?..
Лакей сильно удивился.
– Милтон.
– Ты что, не хочешь взглянуть на подарок? – спросила Белл, как только посыльный ушел.
Фэнси развязала ленточку и развернула сверток. Внутри лежала единственная белая роза и записка.
– «Ваши прекрасные глаза посрамили бы и мои персидские фиалки», – вслух прочитала она.
Все шесть сестер вздохнули. Одна из них сказала:
– Как романтично! Как в сказке.
– Сказки не сбываются. – Фэнси возвела глаза к небу, но, несмотря на весь свой скептицизм, не выдержала и поднесла розу к лицу, вдыхая ее чувственный аромат.
Этот русский – романтик. Или распутник, знающий, как убедить женщину лечь с ним в постель. Только аристократ может позволить себе купить розу в это время года.
Ее губы тронула едва заметная улыбка. Романтик или распутник? Его поведение сегодня вечером покажет, кто он такой.
Тут Фэнси обратила внимание на довольные улыбки сестер. Ничего, она отлично знает, как их стереть.
– Кто из вас подержит мне мишень? – В дверь постучали, избавив девушек от необходимости отвечать. – И нечего радоваться, что вам помешали.
Фэнси рывком распахнула дверь с твердым намерением прогнать незваного гостя и ахнула от неожиданности, увидев на пороге князя. При ярком дневном свете его поразительная привлекательность не исчезла, скорее, наоборот, сделалась еще совершеннее. Да, положение непростое.
Князь Степан улыбнулся:
– Кажется, вы удивлены?
Он застал Фэнси врасплох, и она чувствовала себя безмозглой курицей, но решила скрыть свою неуверенность за сарказмом:
– Разве вы не должны сейчас быть где-нибудь в другом месте, придумывая свои возмутительные комплименты?
– Своей красотой вы лишили меня возможности сосредоточиться на творчестве. – Степан подмигнул ей. – Вы пригласите меня в дом?
Фэнси замялась. Разум и сердце боролись друг с другом. Пригласить дьявола в дом? Или прогнать его прочь? Битву выиграло сердце, и девушка отступила в сторону, давая князю возможность войти.
– Нет, Паддлз!
Мастиф прыгнул на князя, пригвоздил его к двери, как и прошлым вечером, и начал слюняво вылизывать благородные щеки.
– Сидеть. – Степан посмотрел на певицу. – Вам не помешало бы подражать гостеприимству вашего любимца.
Фэнси вспыхнула, не сумев найти подходящего ответа, услышала, как хихикают сестры, и покраснела еще гуще. Она открыла было рот, собираясь разогнать сестер, но князь ее опередил.
– Я хочу пригласить вас всех в воскресенье на пикник, – сказал Степан.
Фэнси попыталась отказаться:
– Мы просто не можем…
– Воскресный пикник – это замечательно! – воскликнула Блисс.
Фэнси кинула на сестер предостерегающий взгляд, но, к ее возмущению, они не обратили на это внимания.
– А Паддлз приглашен? – спросила Блейз. Степан потрепал пса по голове.
– А как же. Он поедет с нами, а я позабочусь о еде и транспорте.
– Только вряд ли мы все поместимся в вашу карету, – усомнилась Рейвен.
– Верно, – согласилась Фэнси. – И поэтому мы не можем…
– У меня не одна карета, – прервал ее Степан, не желая слушать возражения. – Если хотите, каждая может поехать в отдельной. И даже Паддлз.
– Полагаю, двух карет вполне достаточно, ваша светлость. – Фэнси казалось, что ее загнали в ловушку. Неужели мама чувствовала себя так же? Во всяком случае, их много, а значит, она в безопасности, и князь рядом с сестрами будет изображать из себя джентльмена.
– Проводи его светлость в гостиную, – предложила Белл.
Фэнси смотрела, как ее сестры не спеша уходят в сторону кухни. Она заставила себя улыбнуться князю и показала на гостиную. Господи, как неловко она себя чувствует. До сих пор ей не приходилось разговаривать с мужчинами, кроме Алекса, конечно. Если сейчас она поговорит на все известные ей темы, о чем они будут беседовать за ужином?
– Садитесь, пожалуйста.
– Сначала вы, мадемуазель.
Фэнси села на диван и тут же поняла, что совершила ошибку, потому что князь сел рядом. Нужно запомнить на будущее.
– Вы уже видели «Таймс»? – спросил Степан. Фэнси кивнула.
– Успех не сделал вас счастливой?
– Я бы радовалась успеху, – сказала она, – если бы репортер воздержался от замечаний о моей личной жизни. Какое он имел право?
Степан вытянул длинные ноги, словно это был его собственный диван.
– Ах, такова высокая цена славы. Ее, если хотите, издержки.
Фэнси подняла на него глаза:
– Вы, наверное, смеетесь надо мной?
– Ни в коем случае!
Ее взгляд скользнул от темных глаз к чувственным губам.
– Не может быть, чтобы вам нравились такие заметки в газетах.
– Я научился не обращать внимания на вмешательство прессы в мою личную жизнь, – пожал плечами Степан. – Кроме того, репортер оказал мне услугу, отметив, что вы – моя. Теперь другие джентльмены не посмеют вас беспокоить.
– Я принадлежу себе, а не вам! – вспыхнула Фэнси. Она женщина, а не чья-то собственность. – Должно быть, вы слишком высокого мнения о себе, если считаете, что никакой другой джентльмен не сможет мной увлечься.
– Соревнование меня не волнует. – Степан сверкнул своей мальчишеской улыбкой. – Зачем пить воду, если можно смаковать самое лучшее шампанское?
Этот князь скоро лопнет от самомнения. Уводя разговор в сторону от личных тем, Фэнси сказала:
– Спасибо за розу, Степан.
– Ее совершенство напомнило мне о вас.
– А где вы нашли розу в это время года?
– Я отдыхаю, занимаясь садом, – ответил князь, – поэтому построил оранжерею в своем загородном имении.
– Вы сами вырастили эту розу? – Чаепития и садоводство как-то не вяжутся с образом распутника. – Полагаю, выращивание собственных роз здорово экономит деньги, если учитывать, скольким женщинам вы дарите цветы.
– Вот именно. Кроме того, работа в саду помогает мне сосредоточиться на придумывании возмутительных комплиментов.
Фэнси не выдержала и улыбнулась. Этот негодяй просто излучает очарование. Кроме того, у него прекрасное чувство юмора. Ее влекло к нему, и это тревожило Фэнси. Она машинально вытащила рогатку из кармана и начала крутить ее в руках.
