К тому времени государственный административный аппарат повсеместно был неразвитым. Письменные документальные свидетельства немногочисленны, а общее законодательство не сохранилось. Некоторых представителей знати править землями назначали короли; другие правили потому, что когда-то они сами их захватили или заняли; в традициях испанской знати сохранилось немало отголосков прежних времен, когда она считала, что ничем не обязана королям. Такие правители носили титулы «граф» или dux; они сочетали в одном лице предпринимателей и воинов, правителей и грабителей. По призыву короля они участвовали в войнах, являлись на торжественные заседания, которые созывал монарх. Однако нет недостатка в примерах, когда они и сами воевали, причем не только друг с другом, но и против своего же короля и даже против других христианских королей, на стороне мавров. Когда в конце X в. Альмансор[17] пошел на Компостелу, чтобы разрушить этот город (ставший к тому времени центром паломничества) и захватить колокола местного собора, вместе с ним находились и графы-христиане.
В эпоху такой политической неопределенности часто встречается название Галисия; это было королевство, однако иногда оно упоминается как графство. Хотя его границы и доходили до реки Доуру, внутри самой Галисии находились «земли» или территории, управлявшиеся графами, которые подчинялись королю Леона.
С конца IX в. встречаются упоминания о Португальском графстве; его границы были весьма размыты, однако территория включала в себя земли Минью и районы к югу от Доуру. Название графства происходит от наиболее крупного населенного пункта Портус-Кале[18], расположенного вблизи устья Доуру и в середине IX в. «восстановленного» и обжитого графом Вимарой Перишем. Среди его потомков была знаменитая графиня Мумадона, основавшая монастырь в Гимарайнше и приказавшая построить замок Сан-Мамеди. Так появилось поселение, ставшее столицей графства и сыгравшее важную политическую роль в начальный период становления государства. Сын, внук и праправнук Мумадоны в последующем правили Португалией. Они были независимыми лишь наполовину, но их политическое влияние возрастало. Один из первых представителей этой династии графов, сын Мумадоны граф Гонсалу Мендиш, короновал своего ставленника на престоле— короля Леона. Представители именно этого могущественного семейства Мендиш поддержали Афонсу Энрикиша в его притязаниях на независимость. Современные португальские историки справедливо обращают внимание на значение этого периода наследственного и сравнительно самостоятельного управления для генезиса португальской независимости.
Районы, расположенные южнее, тоже образовали графство с центром в Коимбре. Длительное время там правила семья знатных португальцев, пока власть вновь не захватили сарацины. В 1063 или 1064 г. власть окончательно закрепили португальцы. Правление было передано в руки мосараба[19] Сежнанду. Это одна из наиболее ярких фигур того своеобразного общества, которое формировалось в землях к югу от Доуру.
Родился Сежнанду в Тентугале[20], вероятно, в еврейской семье (родителей звали еврейскими именами Давид и Сусанна). Его захватили мавры во время одного из набегов и затем отправили в Севилью; там он отошел от христианства. Это открыло перед Сежнанду большое будущее: он сумел подняться до должности визиря Севильи. В то время было обычным делом, когда бывшие христиане (ренегаты) достигали высоких постов, находясь на службе у мавров; так же как и случаи, когда бывшие мавры дослуживались до высоких должностей при дворах христианских королей. Однако визирь Сежнанду вернулся в прежнее вероисповедание и поступил на службу к леонскому королю Фернандо Великому. Согласно существовавшей традиции, именно он предложил ему отвоевать Коимбру. Действительно, город оказался в руках христиан после длительной блокады; бывший визирь правил городом вплоть до своей смерти в 1091 г. Одну из дочерей он выдал замуж за графа Португальского Нуну Мендиша; в 1071 г. этот граф возглавил восстание против короля Галисии, но в ходе вооруженных столкновений был убит. Неизвестно, какова была роль искусного мосараба в попытке добиться независимости. Как правитель он оставил памятный след: построил городские крепостные стены, восстановил епархию, нашел для нее епископа и поддерживал его, несмотря на протесты Рима (именно этот конфликт породил легенду о Черном Епископе, приписанную Афонсу Энрикишу). Он заселил многие земли внутренних районов страны и на протяжении тридцати лет был, можно сказать, маленьким королем на территории, начинавшейся южнее реки Доуру и протянувшейся до полей южнее Коимбры, доходя до поселений Сея, Лоузан, Соури[21]; дальше граница его владений шла к побережью и, вероятно, простиралась до Маринья-даз-Ондаш, бывшего в прошлом рыболовецким портом. После смерти Сежнанду оставил у власти в графстве своего зятя; однако уже тогда леонская монархия начала объединение территорий и стремилась воспрепятствовать наследованию графств.
Однако в конце XI в. политические возможности Леона и Кастилии сильно изменились. Была усовершенствована их административная система, стало ощутимым влияние клюнийцев[22]. Уже давно канула в Лету эпоха варваров — соратников Пелайо. Король Леона и Кастилии Альфонс VI[23] сосредоточил в своих руках значительную власть и в христианской Европе пользовался большим авторитетом. Именно он оказал наиболее ощутимую помощь в строительстве самого величественного из воздвигнутых христианами храмов — Клюни III.
Возможно, эта связь с клюнийским орденом и его руководителем, святым Хуго[24], может объяснить прибытие на Пиренейский полуостров двух представителей высшей знати дома графов Бургундии — Раймунда и Генриха, за которых Альфонс VI выдал своих дочерей. Первый женился на Урраке, которая позднее унаследовала трон; второй — на внебрачной дочери Альфонса VI — Терезе. Первому он отдал в управление Галисию, второму — Португальское графство, соединив оба бывших графства, лежавших к северу и югу от реки Доуру.
Весьма вероятно, что замена правления местных семейных кланов на правление членов королевской семьи преследовала цель обуздать тенденции к автономии, не раз проявлявшиеся в этих отдаленных районах. Но если такая цель действительно ставилась, она не была достигнута; воссоединение северных районов с южными стало решающим шагом для достижения независимости Португалии.
