В дни, когда вы светлый мир училиБезмятежной поступи весны,Над блаженным племенем царилиВластелины сказочной страны, —Ах, счастливой верою владея,Жизнь была совсем, совсем инойВ дни, когда цветами, Киферея,Храм увенчивали твой!В дни, когда покров воображеньяВдохновенно правду облекал,Жизнь струилась полнотой творенья,И бездушный камень ощущал.Благородней этот мир казался,И любовь к нему была жива;Вещим взорам всюду открывалсяСлед священный божества…
Дети XXI века, мы, часто даже не задумываясь, оперируем в повседневной жизни законами и образами древней мифологии. Вдумайтесь… Разве мы с вами не в руках Мойр, вытягивающих жизненный жребий и определяющих не глядя и слепо сроки нашей жизни? Разве не обращаем наш преисполненный надежды взор к Фортуне, богине счастья и благоденствия? Разве, в тайне от окружающих, мы не уповаем на милость Геры (Юноны), покровительствующей браку, охраняющей святость и нерушимость брачных союзов? Или же, доведенные порой до отчаяния причудами некогда любимой, а ныне остро ненавидимой супруги, не умоляем ту же Геру союз сей расторгнуть как можно скорее? Разве, войдя в возраст возмужания, неистово и страстно не призываем прекрасную и ветреную Афродиту (Венеру), богиню любви, с ее неразлучным спутником Гименеем, заставляющую взволнованно биться наши сердца, богиню, чьей власти не смогли противостоять даже боги? Когда же пришла пора возлюбить науку, молодежь, покинувшую стены учебных заведений (ту, что все же на это решилась), сопровождает одна из наиболее почитаемых богинь древности – Афина (Минерва), дающая мудрость и знания, обучающая людей искусствам и ремеслам. И разве мы, сталкиваясь с жизненными трудностями, пытаясь разрешить сложнейшие вопросы бытия, не ощущаем себя в положении Эдипа, который должен разрешить загадку Сфинкса и лишь в этом случае может рассчитывать на достойную жизнь и счастье?
Ж.-О.-Ж. Энгр. Эдип и Сфинкс. Ок. 1827 г.
Бесспорно, миф – это застывшее воплощение истории… Ф. Шеллинг считал: «То, что живет в сказаниях, в мифологии, несомненно когда-то действительно существовало». Жаль, право, что талантливый Л.Н. Гумилев воспринимал мифы как грозного противника науки. Мифы, уверял он, порой оказываются разновидностью лжи. Они вовсе не безвредны, и утверждал: «Они норовят подменить собой эмпирические обобщения наблюдаемых фактов, то есть занять место науки и заменить аргументацию декларациями, подлежащими принятию без критики. Проверить данные мифа невозможно. Когда миф торжествует, то наступает подлинный упадок науки, да и всякой культуры». Возможно, говоря так, он вдохновился мнением Лукиана, этого «Вольтера древности», который и самого Гомера считал «отцом всех обманщиков».
Аргонавты
Но ведь миф мифу рознь. Нужно отличать мифы культуры от мифов бескультурья. Одни созданы в подземельях Аида (в застенках деспотии и лжи, в выгребных ямах информационных культур, дебрях тоталитаризма, плутократии, фанатизма, алчной демократии, империализма). Эти мифы ядовиты и опасны, как взбесившаяся кобра. Народы должны помнить: Latet anguis in herba! (лат. – Здесь таится опасность). Увы, бывает, приходят пошлые времена, когда можно «без всякой удержи вести жизнь среди запустения мысли, нравов и дела» (Ницше). Иные обстоятельства и нравы вызывают, конечно, иные ощущения среди людей, обитателей этого нового, конечно же, несовершенного мира:
Без сознанья радость расточая,Не провидя блеска своего,Над собой вождя не сознавая,Не деля восторга моего,Без любви к виновнику творенья,Как часы, не оживлен и сир,Рабски лишь закону тяготеньяОбезбожен – служит мир.
Но есть ведь и легенды иного рода, созданные светлой памятью народа, его душевными, родниковыми источниками. Поэтому нам они представляются волшебным снадобьем, бальзамом, целебным и во многом спасительным лекарством. Ведь без таких мифов и легенд нет истории, нет таинства поэзии, нет любви к отечеству, к его героям, любви к науке. Испанец Х. Ортега-и-Гассет называл миф важнейшим ферментом истории. Верно, ибо без них нет и образования (в аполлоновском смысле слова), наконец, нет культуры, нет философии, литературы. И не случайно в создании мифов принимали участие, тысячелетия спустя, такие ярчайшие мыслители России, как Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, Н. О. Лосский, В. С. Соловьев, А. Ф. Лосев и др. Как заметил один из современных исследователей, миф подсознательно удовлетворяет познавательную потребность человека как в объяснении окружающего его мира, так и самого себя. С помощью мифологии «человек борется с демонами в собственной душе», с теми страхами, которые преследуют его буквально с момента рождения. Поэтому можно сказать, что «все мифологии истинны» (Ю. М. Антонян). Они истинны в той мере, в какой мы остаемся наследниками древних ощущений и представлений о жизни и смерти. Однако мифы нужны нам и еще для одной своей очень важной репродуктивной функции. С помощью героев мифов эпоха очерчивает контуры воспроизводства новых поколений. Бояться того, что литературные образы Геракла, Прометея, Вильгельма Телля, Ильи станут образцами для потомков (не являясь буквальным прототипом), не следует. Напротив, надо радоваться, если кто-то хочет стать новым Тесеем, Теллем, Гракхом, Ильей Муромцем, Ильей Пророком, Ломоносовым. Мифы могут стать и былью! Мы не боги, но божественные начала в нас бесспорно заложены. Как верно заметил К. Абрахам, изучавший корни мифа о Прометее, одним из скрытых мотивов и первопричин появления и популярности данного мифа является желание людей вести свое происхождение от божеств, т.е. выступать в каком-то смысле «родней».
