Мидийцы и персы
Представляется, что мидийцы первыми оправились от этого нашествия, и вполне возможно, что их страна (или часть ее, в особенности холмистые плато) не испытала на себе всей ярости скифов. Или, будучи молодой и полной сил нацией, не отягощенной правящим механизмом и сложной социальной структурой, установившейся в Ассирийской империи, они оказались способными лучше противостоять этому налетевшему из глубины степей урагану и быстрее устранить причиненные им разрушения. Как бы то ни было, мидийский царь Киаксар, вскоре поддержанный с юга восставшим Эламом, оказался в состоянии вторгнуться со своим войском в пределы ослабевшей Ассирии. Преданный своим вассалом Вавилоном, Саракус (преемник Ашшурбанипала) сжег себя в своем дворце; Ниневия была осаждена и пала (606 н. э.), ознаменовав этим конец Ассирийской империи. Когда почти двести лет спустя Ксенофонт[7] вел свои «десять тысяч» мимо некогда великого города, от него остались одни обветшалые руины, и даже само имя его было забыто.
Мидийцы представляли собой группу арийских племен, принадлежавших к тому же корню, что и индусы. Они, как и их ближайшие родственники персы, поселились на землях, находящихся на месте и вокруг территории нынешнего Ирана, – мидийцы в гористых районах северо-запада, а персы на юге, ближе к морю.
После падении Ниневии Ассирийская империя была разделена между победившими союзниками. Халдеи, как правители новой Вавилонской империи, заняли южные провинции, Сирию и долину Евфрата; тогда как мидийцам отошли регион Тигра и земли, прилегающие к Черному морю. Киаксар, сумевший соединить принципы ассирийской военной организации с мощью мидийской кавалерии, вскоре завладел всеми северо-западными землями вплоть до границы с Лидией. Соседство двух сильных царств неизбежно привело к войне, которая вяло тянулась несколько лет. В этой войне халдеи выступали на стороне мидийцев; конфликт закончился перемирием и тройственным союзом.
Но Астиаг, преемник Киаксара, оказался не тем человеком, который бы мог удержать в своих руках империю. Разрозненные племена персов объединились под предводительством Кира, бывшего тогда вассалом мидийского царя. Правильно оценив слабость мидийского правителя и всю хрупкость тройственного союза, Кир поднял своих персов на восстание и после нескольких поражений в первых битвах в конце концов разбил мидийцев и пленил Астиага (ок. 560 н. э.).
Лидийский царь Крез, настороженный столь быстрым усилением нового завоевателя у своих границ, сформировал союз с Вавилоном, Египтом и Спартой, направленный против персидского монарха. Но Кир, предприняв стремительный бросок, не дал времени союзникам прийти на помощь лидийцам и нанес поражение Крезу. В этой битве персы, как повествуют хроники, смогли преодолеть превосходство лидийцев в кавалерии, сведя своих вьючных верблюдов в импровизированный верблюжий полк и расположив его впереди основного войска. Запах верблюдов привел в ужас лидийских коней и позволил персидской пехоте, которая, как можно предположить, была вооружена короткими копьями и небольшими круглыми щитами, атаковать своих противников. Лидийские кавалеристы были вынуждены спешиться и сражаться как пехотинцы, но, непривычные к этому виду боя, потерпели поражение и были отброшены. Крез отступил и укрылся в своей укрепленной столице – Сардах, но и она пала в ходе внезапно предпринятого Киром штурма с использованием длинных лестниц, в результате чего Крез был низложен. Его страна и несметные богатства, которые давала процветавшая торговля, попали в руки Кира.
Персидский пеший воин
В результате этого персы вступили в прямой контакт с греками, поскольку греческие колонии на малоазиатском побережье, бывшие ранее данниками дружественного им царя Лидии, ныне перешли в подчинение восточной монархии. Сопротивлявшиеся мощи Кира разъединенные греческие города-государства не могли противостоять целой империи. Здравое предложение Фалеса Милетского, астронома и философа, объединиться всем ионическим городам под управлением одного совета и одного Народного собрания принято не было – ни один греческий город не пожелал поступиться и ничтожной долей своей независимости даже перед лицом грозного завоевателя. Другое предложение, высказанное Биасом, политиком из города Приена, – всем жителям ионических городов сесть на корабли, отплыть на запад и основать новый город-государство на острове Сардиния – показывает, в какой степени греческие города страшило персидское правление. В конце концов жители городов Фокея и Терея именно так и поступили: оставили свои дома, погрузились на суда и отправились искать лучшей доли. Но другие города остались на насиженных местах и были, разумеется, один за другим завоеваны армией Кира.
Ионические города направили мольбу о помощи в Спарту, самую мощную военную силу государства-матери. Но предпочитавшие заниматься собственными делами спартанцы отнюдь не горели желанием ввязываться в заморские проблемы, поэтому ограничились направлением в Ионию своих представителей для сбора сведений о ситуации в регионе. Предание повествует, что один из этих полудипломатов-полушпионов отправился в город Сарды и, представ перед великим царем, запретил ему причинять какой-либо вред греческим поселениям, пригрозив в противном случае гневом спартанцев. Искренне недоумевающий Кир в ответ только спросил: «Но кто такие лакедемоняне?»[8] Такой вопрос царя был призван высмеять заносчивость и невежество спартанцев – но через не столь уж долгое время смеялись уже над персами.
