1
Телефонный звонок.
Почти раздражаюсь оттого, что звуки идут из недр кармана моей куртки, а его перехватил в машине ремень безопасности. Подлезаю под него рукой, нащупываю сотовый и пытаюсь его вытянуть так, чтобы не нажать на какие-нибудь не те кнопки… Ну, кто там еще?
Нет… И не буду сегодня… Да, уехал… В «Китеж» уехал…
А ведь на самом деле в Китеж.
Месяц назад нижегородский издатель Олег Алексеевич Рябов, которого я почитаю как человека выдающегося, как поэта и организатора выхода, наверное, самых содержательных книг о прошлом города, предложил мне задачу:
– Я хочу сделать путеводитель о граде Китеже. И я думаю, ты его напишешь. Тут все просто: книга такая, что мы приезжаем с ней на озеро Светлояр, а ты в ней рассказываешь все, что знаешь… Ты же ведь о нем все знаешь?.. И рассказывай просто и интересно. И так, чтобы все поняли – и академик, и пятиклассник.
Для начала я отказался от этой идеи. Не потому, что кота надо просить три раза… А что там, собственно, рассказывать? Все уже вроде сказано. В 80-х годах прошлого уже века над книгой «Град Китеж» работал мой отец, он ездил в этот край в экспедиции, собирал легенды, изучал старые публикации – и сборник получился. Есть старая, написанная еще в 30-х годах прошлого века книга Комаровича о Китежской легенде – сложная, понятная лишь человеку, который «в теме». Но нет четкого, конкретного ответа на самый главный вопрос: так где же этот самый ваш град Китеж? – нет.
Времени, в сущности, для нормальной, серьезной работы над новой книгой у меня не предвиделось. Что еще?
– Ну, вот и собери все, что есть. И легенды чтобы были. И посмотри, что поэты писали. Ну, не знаю – тебе виднее.
Археолог большую часть своей жизни проводит в библиотеке. Это – засевшая в голове фраза из американского фильма-фэнтези про ученого.
На что же я надеюсь, поехав из Нижнего Новгорода за Волгу, на Светлояр, сегодня, в этот апрельский день?
Да на очень простую вещь. На то, что будет солнечно и можно попробовать в совершенно для этого нетрадиционное время поснимать озеро, с которым связаны эта чудесная легенда. Чтобы где-то еще лежал снег. А он на краю леса белый даже в апреле. Чтобы пробивалась юная травка.
Вообще, апрель – самое лучшее время для фотосъемок. Это почему-то плохо понимается многими. То, что можно вот так, с размаху назвать красотой, обаянием природы, – это совсем даже не комфортное для человека ее состояние. Летнее тепло, листва, прохладная вода – это для отдыха. Но за листвой мы очень мало всего увидим. А наше восприятие красоты природы, если прислушаться к себе, требует и какого-то разнообразия пейзажа (в голову не придет такое – любоваться спокойным морем без берегов и облаков над ним, или бескрайней пустыней, или лесом – из его чащи, откуда ничего, кроме деревьев, не видно!). Еще требует приоткрытого пространства. Именно приоткрытого, чтобы мы чувствовали какой-то рубеж, ступень, а за ней – стремительный разлет. Обилие зелени некрасиво и мешает воспринимать пейзаж.
Светлояр надо снимать сейчас – и все тут.
Озеро Светлояр. Апрель
Несколько вечеров – после работы – было проведено за книгами. Главной книгой для меня был отцовский сборник «Град Китеж», составленный четверть века назад. Маленький изящный томик со стильными картинками нижегородского художника Галия Надеждина в духе старинных икон или иллюстраций к летописным сводам.
Мой отец, долгие годы изучавший русский фольклор, не проводил большую часть своей жизни в библиотеке. Каждое лето он обязательно ездил со студентами в экспедицию. А я рос и мечтал о том, что он и меня возьмет с собой.
Летом, с самого начала июля, я жил у бабушки во Владимирской области и ждал, когда же он приедет. Наконец, я начинал приходить на остановку, надеясь, то именно в этот день он выберется из автобуса с рюкзаком… Такой день наступал – отец приезжал и очень радовался, что я его встречаю, обнимал меня. И уже после обеда мы шли на реку, садились в лодку, и я слушал, где он был, что ему рассказывали, на чем он ехал.
И было лето 1975 года. Уже в мае отец определенно сказал: поедем вместе. Но я должен хорошо понимать: придется ходить, может быть, по два десятка километров в день, придется есть в столовых, где готовят очень плохо, ехать в переполненных автобусах… Но мы отправимся на Светлояр, к граду Китежу. Потому что отец хочет собирать материал именно о нем.
Спустя годы я нашел объяснение этому его интересу.
Отец рос в небольшом поселке при затоне на берегу Оки. Было очевидно, что на роду ему начертано быть речником, и после школы он поступил в Институт инженеров водного транспорта, даже успел до войны поучиться на двух курсах. Но у него не выходило из головы то, что он услышал в старших классах на уроке литературы: учитель рассказывал о граде Китеже, об озере, расположенном всего в нескольких сотнях километров от этого поселка, о том, что люди бьются над его тайной.
Придя с войны, отец не вернулся в институт, а поступил на отделение филологии университета. Его интересовали фольклор, древние легенды. И все вело его навстречу граду Китежу.
Владимир Николаевич Морохин
Тогда, тем далеким летом, я первый раз в жизни собирал рюкзак и уже представил себе, как мы будем долго идти к озеру через лесную чащу, разговаривать с загадочными людьми – староверами, потому что они знают о граде Китеже больше всех. И я, конечно, буду прислушиваться – не зазвонит ли подземной колокол?..
В рюкзак были уложены какие-то консервы, палка колбасного сыра, две буханки хлеба. Отец объяснил: в селе всего этого можно и не купить. Тогда что есть будем?
Студенты уже выехали за пару дней до нас с руководителем группы в Воскресенский район. И мы отправлялись туда на автобусе. Он уходил утром, один раз в день. Ехать надо было долго.
Это сейчас мы катимся по Кировской трассе на нашей «девятке» и ворчим по поводу заполонивших дорогу фур. Или молчим, и тогда я прокручиваю в памяти давнюю дорогу сюда.
