Не замечала совершенно.
Для Милы никакого Рыжика не существовало. Впрочем, учёному коту и велосипедистам приходилось не легче, как бы они ни пыхтели. Мила считала ворон за окошком, красила фломастером ногти в разные цвета, перебрасывалась записочками с подружками или играла на перемене в телефон, но Рыжику, рыцарю Трёхногого стола, герою, совершившему многочисленные подвиги, она не уделяла ни капли внимания. Для неё он был просто щуплым мальчишкой в пиджаке не по размеру. «Эй, карандаш есть?» — было самое ласковое, что он услышал от неё за неделю. И он отдал бы этой холодной принцессе все карандаши на свете, если бы именно в этот день как назло не забыл их дома на столе. А пока мямлил, она уже взяла карандаш у Вовки Сусликова.
Говорили, что папа у Милы богаче всех пап, вместе взятых, что в эту школу она ненадолго попала по семейным обстоятельствам и скоро вообще уедет учиться в далёкие страны. Дома у неё, мол, есть целый кукольный замок, под самый потолок. Из школы девочку забирал на машине водитель, похожий на круглый пончик, и вёз сперва на музыку, потом на гимнастику, потом на английский и, кажется, в кафе-мороженое… Конечно, ей было с чего задирать нос. И вовсе незачем терять время на каких-то Рыжиков, которых там, за морями, будет пруд пруди.
— Вот бы ей что-нибудь подарить, — раздумывал Рыжик дома за ужином, цепляясь за последнюю соломинку. Но что можно подарить девочке, у которой есть кукольный замок до потолка? — Мам, вот ты какой бы хотела получить подарок?
— Пару часов тишины и покоя! — простонала мама с дивана, где лежала, накрыв лоб мокрым полотенцем. Мама решила твёрдо — больше никаких кредитов. Всё сама. Недавно она нашла очень хорошую работу, и благодаря этому они снова поселились на Просторной Счастливой улице, но после такой хорошей работы всегда надо было очень хорошо отдыхать.
— Бабуль, а ты?
— Да чтоб ты котлетку скушал мою! — бабуля всплеснула руками. — Совсем исхудал! Вот, пиджачок болтается, как на вешалке. Ешь, говорю тебе!
Даже если он слопает тысячу котлет и раздуется как пузырь, это вряд ли так уж обрадует Милу Стрижову. Наверное, к женщинам глупо обращаться с такими вопросами, они и сами не знают, чего хотят, — подумал Рыжик и откусил крохотный кусочек котлеты. Она была с луком, а это хуже, чем ядовитая. Эх, бабуля, бабуля.
— И что же ей всё-таки подарить… — бормотал он себе под нос, когда в субботу они с папой кормили уток в парке. Стояла ранняя осень, ещё почти лето. С некоторых пор мама больше не была против таких прогулок. Иногда мама с папой даже мирно беседовали по телефону и делились новостями.
— Знаешь, я сам всё время об этом думаю, — папа задумчиво почесал нос.
— То есть? — в недоумении Рыжик уронил в воду огромный кусок булки. Плюх! — Кому? Миле?
— Какой Миле? — папа сдвинул брови. — Вере! Твоей упрямой маме. Может быть, тогда она согласится снова пойти со мной в кино. И не будет по вечерам лежать с полотенцем на голове. Мне бы хотелось всё исправить. Ты как думаешь?
— А-а-а… — протянул Рыжик. — Да, всё исправить — это было бы здорово.
Это было бы очень здорово, но теперь он почему-то не думал об этом так часто, как раньше. Когда папа и мама только поссорились, солнце будто бы скрылось за тучами, потом Рыжик потихоньку привык жить в сумраке. И вот солнце вышло снова.
И это солнце звали Мила.
— И чего же ей надо, чего?.. — забывшись, папа жевал булку за булкой, а утки сердито крякали. — Я уже сто раз извинился. Я даже похудел на пять килограммов! А она — всё сама, всё сама! Разве что звезду с неба!
А солнцу и звезду не подаришь, потому что оно само — звезда! Вот попал Рыжик так попал. На сей раз испытание выпало посложнее. Добиться расположения принцессы, если ты ей сразу не приглянулся, — это тяжелее, чем раздобыть дракона!
Глава 2. День рождения
Да, будь с ним сейчас верный дракон Йорик, он бы наверняка подсказал, на что лучше всего клюют принцессы. Но Йорик был далеко, совсем в другой сказке. Иногда от него приходили коротенькие письма, криво накаляканные драконьей лапой: «У ме-не у-сё ха-ра-шо. Узнал новый ри-цэпт пе-раш-ков. Ты-вой лю-би-мый ды-ра-кон. Пока!» И Рыжик был бы рад ответить, но Йорик ни разу не написал обратного адреса. Пару раз приходили открытки от Генрика. Великан позировал то на фоне скалы, то на фоне замка, но ни скалы, ни замка за широкой спиной Генрика, разумеется, не было видно. А Изольда, заботливая лошадка, прислала коробку сладкой морковки.
Тем временем принцесса Мила собиралась отмечать день рождения. Все свои секреты она рассказывала близняшкам Картошкиным, а те разносили их по всему классу. Шла молва, что праздник будет в клубе «Шоколадный гном», самом дорогущем в городе. Что там будет целый шоколадный фонтан с клубникой и много приглашённых артистов в сказочных костюмах, горки, лабиринт, бассейн с шариками, игровые автоматы… И что сама Мила наденет пышное платье до самого пола, почти взрослое. Вот только голубое или розовое? Тут близняшки Картошкины не могли прийти к согласию. Может быть, она будет их менять!
Когда до праздника оставался всего один день, Мила вынула из портфеля пять изящных конвертиков, пахнущих ванилью, и объявила:
— Здесь у меня пять приглашений. Папа сказал, что я могу раздать их, кому хочу. Больше нельзя, потому что будут ещё ребята из английского клуба, мой личный тренер по гимнастике, один симпатичный скрипач из музыкалки — ну, вы понимаете… А уж сколько у меня родни! В общем, без обид. Так вот, первые два я дарю близняшкам Картошкиным.
— Ура-а-а! — близняшки Картошкины едва не столкнулись лбами. — Ты наша лучшая подружка!
— Только ни розовое, ни голубое, ни белое не надевать, — погрозила пальцем Мила. — Я ещё не выбрала, в чём буду.
— А что же нам надевать? — ахнули Картошкины.
— Зелёное! — прогоготал с последней парты двоечник Лопаткин. — Будете сёстры Лягушкины!
— Третье приглашение получает Лопаткин! За остроумие. — Мила перебросила конвертик Лопаткину, и он с удивлением заграбастал его своей лапищей в синих пятнах от ручки.
— Ого! Спасибочки!
— Четвёртое я отдам…
Нет, Рыжик вовсе не мечтал окунуться в фонтан из шоколада, и горки с шариками его не так уж интересовали, но он так хотел получить от Милы приглашение на день рождения — ведь это означало бы, что она наконец заметила того невидимку, который каждый день, едва дыша, садится с ней за одну парту… И, чтобы стать хоть чуть-чуть более видимым, Рыжик изо всех сил вытянул шею, расправил плечи и приподнялся на стуле. Задев при этом локтем подставку с учебником отличника Меркулова — грох!
