— И это всё?
— И это всё.
— И всё получится?
— И всё получится. Потому что получается всегда. А теперь мы уходим. Твои нескончаемые расспросы действуют мне на нервы.
Вот уж кто бы говорил! Его нескончаемые повторения действуют мне на нервы гораздо сильнее! Но стоит ли говорить об этом человеку, который кажется великаном по сравнению с тобой и которого сопровождает партнёр со слабым мочевым пузырём? Наверно, нет.
— Итак, Берри Блу, я полагаюсь на тебя, — произнёс Кулхардт.
С этими словами партнёры — детективы удалились.
Вернувшись в зал кафе, я увидел, что «вишнёвая эскадра» продолжает стоять у прилавка.
— Кто этот человек? — спрашивает одна из старушек, с любопытством глядя на меня сияющими глазами.
— У него такая запоминающаяся внешность, — вторит ей другая.
— Такой неотёсанный грубиян, — мечтательно заявляет третья.
— Такой… дикий!!! — с восторгом восклицает четвёртая.
И, словно по команде, начинают противно хихикать. Смотрю я на них и с ужасом представляю: вот пройдут годы, я состарюсь, поседею… а вокруг меня будут эти вечно хихикающие фифы-старушки… Ужас! Где скрыться, куда убежать?
— Что было нужно этому человеку? — спросила мама, когда нам наконец удалось утихомирить «вишнёвую эскадру» и усадить их обратно за столик. Признаюсь сделать это нам помогла ещё одна бутылка вишнёвой наливки.
— Он хочет нам помочь. В этом деле про двух бабушек, морщинистую и… То есть я хотел сказать, в этом деле про «Клёцки валькирии».
Я рассказал маме всю историю от начала и до конца. Говоря о Кулхардте, я упомянул, что он работает по поручению одного человека, которого тоже пытаются надуть эти две карги.
Мама была встревожена и изумлена одновременно. Она привела из пекарни папу и рассказала ему всё, что услышала от меня. Папа тоже встревожился не на шутку. Правда, его тревога была скорее вызвана не самой историей, а тем, что расстроилась мама, и тем, что его оторвали от работы в любимой пекарне.
Но на этом день не закончился. Был вечер, мы уже собирались закрывать кафе. Я как раз сметал на совок крошки пирожного, которое одна бабушка дрожащей рукой нечаянно уронила на пол. И тут явился Дрейер.
— Я переговорил со своими подзащитными, — начал он в своей пустословной манере. — Они готовы к урегулированию вопроса в несудебном порядке.
— Что вы имеете в виду? — спросил я.
— В случае если вы уплатите им соответствующую сумму, они не будут подавать на вас в суд.
Меня сначала сбило с толку то, что он не повторил моего вопроса, как это делал Кулхардт, но я тут же вспомнил, о чём мы с ним говорили, и уточнил:
— Итак, мы платим, а вы больше не вспоминаете об этом деле?
— Да. На языке профанов, ничего не смыслящих в юридических вопросах, это звучит так, — иронично подтвердил этот идиот.
— И сколько? — спросил папа.
— Двадцать тысяч евро.
— Но это же безумие чистой воды! — взревел папа.
— Хорошо. Тогда ответьте мне: готовы ли вы к тому, чтобы мы передали это дело на рассмотрение в суд?
— Видите ли, мы не сможем так сразу достать нужную сумму, — быстро сказал я, бросая заговорщицкий взгляд в сторону родителей. Взглядом я пытался напомнить им: Кулхардт сказал, что мы должны положиться на него!
Папа, к счастью, тут же понял, к чему я клоню.
— Приходите сюда завтра вечером после закрытия кафе. К этому времени мы подготовим деньги.
— Гм. Я бы предпочёл прийти не вечером, а в рабочее время, — сказал Дрейер, мельком взглянув на руки моего отца, сильные и большие, будто сковороды.
— В четыре часа, — предложил я.
Мне в любом случае нужно выиграть время, чтобы сообщить Кулхардту.
И вот я сижу за компьютером, пишу тебе и жду, когда настанет завтрашний день. От души надеюсь, что Кулхардт не обманет и не проведёт нас. Он, конечно, тоже слегка повёрнутый, но почему-то я ему верю. Точнее сказать, он мне даже нравится. Хоть какое-то разнообразие по сравнению с кудахчущими бабушками, встречами одноклассников с распитием яичного ликёра или хихикающей «вишнёвой эскадрой»! Родители, похоже, не столь уверены в успехе завтрашнего мероприятия. Мама весь вечер бегает по квартире и восклицает:
— Ах, ах, какой кошмар, какой ужас! Пусть всё пройдёт хорошо!
Папа слышит эти причитания и нервничает. В общем, обстановка та ещё. Думаю, будет лучше, если я сегодня не буду выходить из своей комнаты.
Пожелай мне удачи! Я обязательно буду держать тебя в курсе событий. И вот ещё что: спасибо тебе за то, что в этой трудной ситуации рядом с нами оказался Кулхардт. Мне стало намного легче.
С пирожным приветом,
Берри
P. S. Скажи, почему ты пишешь своё имя большими буквами? Это какое-то сокращение? Или это твой никнейм? Напиши мне, как тебя зовут на самом деле. Мне кажется, к человеку лучше всё-таки обращаться по имени.
P. P. S. А что это за штука такая — Коко Шанель? И как у неё может быть день рождения?
Отправитель: ПинкМаффин
Получатель: БерриБлу
Тема сообщения: МАКС
Я пишу своё имя большими буквами потому, что это начальные буквы моих имён. Их всего три. Вообще-то нужно было бы писать М. А. КС., но это было бы чересчур.
МАКС означает Матильда Антония Ксения. Так что получается М. А. КС.
В имени Матильда «виновата» моя бабушка — она настояла на том, чтобы «дитя» назвали в её честь. Клянусь тебе, она бы и мальчика окрестила Матильдой, просто из принципа. Антония на совести моего отца, а Ксению ввела в оборот мама.
Вот так я получила целых три имени.
К тому времени как я научилась все их писать, учёба в первом классе подошла к концу и пришлось вырубить целый лес, чтобы возместить расход истраченной бумаги.
Чтобы никого не выделять и не обделять, я называю себя просто МАКС.
Правда, это никому не нравится.
Это мне как раз и нравится.
Бабушка зовёт меня Матильдой, отец (когда бывает дома) — Тони, а мать твёрдо придерживается отвоёванного ею в своё время имени Ксюша. В принципе я отзываюсь на всё что угодно, от «Эй, ты» до «Слышь, редиска», но МАКС — мой фаворит. Как-то нейтрально.
Ты решил, что я парень, верно? А что, у тебя какие-то проблемы с тем, что я НЕ парень?
МАКС (пол женский)
P. S. Судя по всему, Кулхардт — просто супер! Должна на него посмотреть! Я завтра тоже приду!
P. P. S. Хихикающие фифочки меня тоже сильно раздражают, тут я тебя хорошо понимаю. Учти, что они хихикают только до тех пор, пока (и только в том случае если) тебя это смущает или нервирует. Пофлиртуй с ними хорошенько в ответ, вот увидишь, сразу сбегут.
