6. ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В ЗЛОВЕЩЕМ РИМСКОМ ГОРОДЕ ФОРТ ЖЕСТОКУС
Далеко-предалеко от острова Олух, в зловещем Римском городе Форт Жестокус, была темница, спрятанная так глубоко, что туда не проникал дневной свет, и так далеко, что даже боги забыли о ее существовании.
Беззубик, всегда боявшийся темноты и замкнутого пространства, лежал в кромешной темноте, в клетке такой тесной, что трудно было даже ворочаться.
Он плакал.
7. МИКРОДРАКОН
Иккинг проснулся ни свет ни заря. Ему снился чудесный сон о том, как он щекочется с Беззубиком, и проснулся он смеясь. На миг все показалось таким же, как прежде, он совсем забыл, что Беззубика больше нет, протянул руку — и нащупал лишь холодную, сырую вмятину на матраце там, где раньше, бывало, лежал дракончик. Горе нахлынуло на Иккинга с новой силой. Он съежился под одеялом, отчаянно стуча зубами, и долго набирался храбрости прежде чем встать и натянуть на себя вчерашнюю одежду, еще сырую и соленую. Постепенно он понял, что его разбудило. Кто-то пел, очень тоненько и тихо, слегка гнусаво — так завывает ветер в раковинах каури; но в этой песне чувствовалась затаенная угроза.
Песня была вот какая:
ПЕСНЯ МИКРОДРАКОНА (пока он слизывает с себя мед)
О мерзкий толстяк, ты хотел меня слопать,
Ты, гнусная отрыжка прожорливой плоти,
Как хочу я тебя уничтожить,
Но не могу.
Ты еще раскаешься, зловонный чурбан,
Раскаешься средь черной ночной тишины.
У меня есть друзья.
Они навеют тебе кошмары.
Их когти исколют тебе кожу до дыр,
Ты будешь чесаться и не уснешь.
О бездонный живот с пустой головой,
Никогда не уснешь.
О пузырь с жиром, ты хотел меня слопать,
Ты уродливей битой медузы.
Как хочу я тебя уничтожить,
Но не могу.
Я буду ждать, злобный мешок с костями,
Буду ждать, затаившись в углу, как злой рок.
У меня есть друзья.
Они вползут к тебе в гроб,
Где ты лежишь, ожидая тихого смертного сна,
И мы сожрем тебя, о гадкий обрубок человечьего мяса,
Мы тебя сожрем
Но откуда же слышалось это пение?
Наконец до Иккинга дошло, что звук исходит из недр его куртки, которую он носил накануне, а на ночь повесил сушиться на стул у камина.
И тогда он вспомнил про спасенного микродракона, которого сунул в карман, посадив на его место Электрошокера.
Приготовившись к холоду, Иккинг выскочил из кровати, быстро натянул штаны и приблизился к куртке. Осторожно сунул руку в карман, но тотчас же, вскрикнув, вытащил ее обратно. Внутри, в липкой теплой кашице из меда, сидел микродракон, и этот малыш пребольно укусил его за палец.
Иккинг сунул палец в рот (так всегда следует поступать, если вас укусит микродракон, — чтобы вытащить жало). Микродракон же, всю ночь счищавший с тела липкий мед, выбрался из кармана, немного попорхал по комнате и наконец уселся на подоконник.
Зверек оказался симпатичным. Величиной не больше кузнечика, блестящий и коричневато-красный с черными крапинками. Лучи утреннего солнышка просачивались через его тонкие, как паутинка, крылышки и усеивали комнату красными и черными бликами.
При всём при этом крошечный дракончик держался крайне высокомерно и даже несколько чванно. Иккинг спросил:
— Ты кто такой?
— Kак кто?! — возмущенно пропищал крохотунчик. — Я — Центр Вселенной!
Иккинг с любопытством рассматривал нахального зверька.
