Зачем большая голова?
Волчонок вылез из тёмного логова, уселся посреди полянки, лапы растопырил. Жмурится.
Увидали его птицы с деревьев.
– Ой, – кричат, – какой головастый!
– Ой, смешной да нескладный!
– Зачем тебе голова большущая? Носить тяжело!
– Братцы, не мешайте головастику! Он думает!
– О чём задумался, Волчище?
Почесался Волчонок задней лапой.
– Ещё чего, – говорит. – Охота было думать…
– Братцы, – кричат птицы, – он свою голову про запас носит! Хочет всех умнее вырасти!
– Волчище, ты скоро поумнеешь?
– Когда за ум возьмёшься?
– Будет у нас в лесу мудрый Волк! Правда, лобастик!
Почесался Волчонок другой лапой.
– Подите вы, – говорит, – с вашей мудростью…
– Братцы, – кричат птицы, – а может, для красоты такая голова? Для особенной волчьей красы?
– А может, для крепости? Чем больше да толще, тем крепче?
– А может, в большой голове большой голос помещается?
– Голос-то, чай, в горле! А голова для чего?
Спорят птицы, трещат, пересмеиваются.
А Волчонок поглядел на них да как зевнё-ёт!
Вполголовы пасть открылась. А в пасти – зубки беленькие, зубки, зубки… Хоть малы, да уже видно, какими вырастут.
– Понятно? – Волчонок говорит.
И пасть со стуком закрыл.
Рысь, Глухарь, Заяц и Косуля
Рысь, лесная кошка, серая в жёлтых пятнах, на ушах кисточки длинные, сидела на поваленном дереве, на солнышке грелась.
Вешнее солнышко заметно приятным теплом обдаёт. Разнежилась Рысь, медовые глаза прищурила, мурлычет себе под нос.
Прилетел к дереву бородатый Глухарь, сел на ветку, вниз глядит настороженно.
– Глухарь, а Глухарь, – тоненьким голоском Рысь говорит, – я на солнышке разнежилась, ласки хочу. Спускайся вниз, меня по шёрстке погладишь!
– Нашла дур-рака! – отвечает Глухарь. – Спущусь вниз, а от меня только пёрышки останутся. Сколько ты нашего брата глухаря погубила, глаза твои бесстыжие!
– Фу! – говорит Рысь. – Как у тебя клюв поворачивается такие слова говорить! Невежа.
На другой бок повернулась, от солнышка глаза медовые щурит, мурлычет себе под нос.
Скачет по ельнику тощенький Заяц, оглядывается испуганно. Увидел Рысь – уши прижал, вот-вот стрекача задаст!
– Погоди, Заяц, – Рысь говорит, – подойди поближе… Я на солнышке разнежилась, ласки хочу. Погладь меня по шёрстке!
– Как бы не так! – отвечает Заяц. – Подойдёшь к тебе – и ноги не унесёшь! Сколько ты нашего брата зайца извела, глаза твои бессовестные!
– Фу, – говорит Рысь. – Бестолковый зверь какой, одни грубости на уме!
Отвернулась от Зайца, опять медовые глаза прищурила, мурлычет себе под нос.
Скачет через полянку Косуля, лесная козочка, от страха приседает, коротеньким хвостиком трепещет.
– Косуля, Косуля, – Рысь говорит, – я на солнышке разнежилась, ласки хочу! Погладь меня по шёрстке!
– Нет уж, – отвечает Косуля, – я в твои когти попасть не желаю! Сколько ты нашей сестры косули истребила, глаза твои безжалостные!
– Фу-у, – говорит Рысь, – до чего звери набаловались! Так и грубят, так и грубят!
Отвернулась от Косули, обиделась.
А тут и солнышко за лес закатилось. Сумерки надвигаются, холодом потянуло.
Поднялась Рысь на долгие лапы, спину выгнула, мяукнула.
– Ну вот, – говорит, – живёшь, живёшь, а ласки так и не дождёшься… Эх, звери!
Когти об дерево поточила, кисточки на ушах навострила, в глазах зелёные огоньки зажгла.
– Делать нечего, – говорит. – Пойду кого-нибудь скушаю.
Муравейник
Сижу на корточках перед муравейником. Смотрю, как суетятся муравьи, похожие на капельку смолы, перевязанную посерёдке ниточкой.
– Что поделываете, муравьи?
– Дом ставим.
– Как вы его ставите?
– К лесу задом, к солнышку передом.
И вправду: повёрнут муравейник своей широкой стороной к солнцу. Чтоб теплей было в доме. Вот хитрые!
– Муравьи, что вы тащите?
– Хвоинки тащим. Палочки. Чешуйки от шишек.
– Зачем они?
– Крышу покрыть. Чтоб дождик не промочил.
И вправду: все чешуйки да палочки аккуратно на крыше уложены. Со смыслом. Не протечёт вода в дом. Вот мастера!
– Убери ногу! – сказал муравей.
– Чего?!
– Убери ногу, говорю, с моей тропинки! Не видишь, мне тяжело?
Гляжу – тащит муравей гусеницу. Впятеро себя больше.
– Зачем тебе гусеница?
– Да убери ты ногу! Нам обедать пора!
Выдра и бобры
– Ты чего тут?
– А ты сам чего?!
– Я, Бобёр, на этой речке живу.
– А я, Выдра, сама тут жить надумала. Ступай прочь! Да поторапливайся: у меня лапы крепкие, у меня зубы вострые, нелегко со мной спорить-артачиться.
– Я бы ушёл, да как быть с родичами? Вон хатка – видишь? Там ещё шестеро бобров живут. Давай-ка я их кликну, да вместе и побеседуем.
– Что ты, что ты, хозяин! Пошутила я. У меня лапки слабенькие, зубки тупенькие, где уж мне с семерыми бобрами беседовать… До свиданьичка!
