Итак, сон об Уильяме Джонсоне уже принес мне ценнейший дар — сестру. Ванда и я вскоре начали делиться сновидениями почти каждый день, и часто оказывалось, что наши мечты пересекаются. Вместе мы разработали практику совместного интерактивного сновидения, мы исследовали будущее, перемещаясь вперед, рассматривая и выбирая необходимое среди возможных вариантов.
Но тайна моей связи с Джонсоном осталась неоткрытой. Он родился и вырос в графстве Мит в Ирландии, как и семья моей матери. Вскоре я решил отправиться туда и выяснить, нет ли ответов на мои вопросы о, возможно, нашем общем происхождении.
Глаза богини
Я прилетел в Дублин в 1987 году. Холодным и ветреным утром Пасхального воскресенья с двумя дочерьми я посетил две мессы: англиканскую службу в почти пустой старой церкви Святой Анны, где толстый священник монотонно бубнил на протяжении литургии, обращаясь к пустым скамьям и время от времени сморкаясь, и католическую мессу в соборе Святой Марии. Этот собор, представляющий собой прекрасное классическое григорианское здание, является прекрасным фоном для энергии и радостного возбуждения этого великого христианского праздника — дня Вознесения. На двери табличка: «Дамы, следите за своими сумочками». В соборе присутствовала некая сила, заключенная в мощном звучании органа, хоре, распевающем «Аллилуйя», в живом движении священников, и легко можно было себе представить, как атеиста завораживают картины, изображающие умирающего Бога, мира, обновленного через символический каннибализм. Я восхищенно смотрел на красивых ирландских девушек с их плавной походкой, распущенными черными или рыжими волосами, решительными подбородками, быстрыми черными глазами и округлыми бедрами; пробирающихся мимо бродяг и местных пьянчуг в толпе, шелестя щей, как камыш на ветру.
На следующий день в поисках следов Джонсона (который родился в 1715 году) я начал продвигаться вглубь Ирландии, которая, судя но дате ее основания, старше святого Патрика. Это было время волнений, скрытых за возделанными полями и рядами аккуратных изгородей западных бриттов графства Мит. Мы отправились по ухабистой проселочной дороге к поместью Смитстаут, месту рождения Джонсона. Мускулистый, напоминающий скалу конюший показал мне поместье. Колокольчики только начали расцветать, и я наслаждался своим любимым сочетанием цветов в природе: мечтательно-синие оттенки среди мягкого зеленого. Я шел через конюшню с каменными стойлами, за стенами которой был яблоневый сад. Я знал, здесь нет того, что я ищу.
Я из тех, кто сотрясает миры.
Я попытался определить происхождение этой строки, прочтя ее исследователю старого ирландского языка, которого встретил, когда мы поднялись на Тару, священный холм, где короновались древние короли.
— В ней слышно звучание барда, — сказал он. — Такие слова могут принадлежать облеченному властью, спускающемуся к смертным. Но не могу точно определить ее происхождение.
Мы отправились в долину реки Бойн и к Нью-Гренджу — огромному кургану и культовому сооружению, бывшему старым уже в то время, когда египетские пирамиды были еще молодыми. Оно состоит из коридора и погребальной камеры, свод которой построен из огромных каменных монолитов, не скрепленных раствором, над ним расположена большая округлая пирамида из каменных осколков, окруженная кольцом охранных камней. В день нашего посещения Нью-Грендж был окружен ярко-желтым можжевельником, который распространял на солнце запах кокосового масла.
Я ощущал трепет узнавания. Это было то самое место. Я не знал, было ли оно связано с моим сном, но знал, что приехал сюда именно за ним. По коже побежали мурашки. Я вздрогнул, когда увидел спирали на охранных камнях. Двойные, тройные спирали, вплетающиеся в жизнь и выходящие из нее. В двойной спирали я, не задумываясь, увидел Глаза Богини, скрывающие коды создания и разрушения.
Коридор, ведущий к погребальной камере, был сухим и прохладным. Я зашел в камеру и посмотрел на каменные уступы, образующие свод: круги в кругах, как расходящиеся крути на воде. По какой-то причине строители работали в темноте или при сумеречном свете, но укладывали плиты с поразительной точностью.
Я взглянул на окно, через которое во время зимнего солнцестояния светит солнце, и на рассеченный камень с выдолбленным углублением для жертвоприношений. Моим глазам предстали картины из прошлого. Я увидел древнюю королеву, сидящую на троне. В действительности она была больше чем королевой. Она открыла взгляду свое бессмертное тело и стала прекрасной жрицей, подошла ко мне нагая, за исключением меховой повязки вокруг бедер.
Глаза Богини были подобны водоворотам, торнадо. В них — рождение и смерть миров.
Какое это имело отношение к ирокезам? Гораздо более близкое, чем я предполагал, когда задумал эту книгу.
Я вернулся из Ирландии.
Однажды ночью, на границе между временем бодрствования и сном — в замечательной песочнице для всех, кто хочет поиграть с сознательными сновидениями, — я позволил образам возникать и исчезать. Вскоре поток образов превратился в моем сознании в светящуюся двойную спираль, которую я видел вырезанной на камнях в Ирландии. Это были Глаза Богини.
Не думая об этом, я начал двигаться по спирали к другому месту. Я ожидал увидеть Ирландию, но вместо этого летел над девственной землей северо-востока Америки на крыльях краснохвостого Ястреба. Вскоре я понял, что лечу к ирокезской женщине, которую я стал называть Островной Женщиной. Когда я писал эту книгу, она напомнила мне, что впервые мы встретились, когда я перемещался по двойной спирали из места моих европейских предков, и что двойная спираль может быть ключом к тайнам, которые существуют вне времени и пространства.
Знаки отличия Островной Женщины
Так же как необходимо было собрать сведения о Джонсоне, было нужно узнать и о значении пояса из бусин, который показала мне Островная Женщина, и о значении ее слов, обращенных ко мне во время первой встречи.
Мне повезло, удалось связаться со специалистом по ирокезской культуре, работающим в государственном музее Нью-Йорка. Рэй Гонье принадлежал к племени онондага, был дружелюбен, умен и обладал глубокой интуицией. Во время первой встречи он объяснил, что вампумы, которые он собирался мне показать, были отданы правительству штата Нью-Йорк на хранение почти век назад, но теперь они должны были вернуться к племени онондага и храниться около огня совета.
В то время я знал очень мало об ирокезах, но был поражен, узнав, что они создали федерацию задолго до основания Соединенных Штатов, а некоторые исследователи полагают, что именно ирокезы вдохновили Бенджамина Франклина и других создателей американской конституции. Земли ирокезов занимали большую часть севера штата, но влияние их союза распространялось гораздо дальше. От запада до востока первоначальными пятью нациями союза ирокезов были могавки, онейда, онондага, каюга и сенека[4].
