Наш дом. Наш с Эспер сумрачный рай – в отдельно взятой квартире, больше напоминающей хорошо обжитую, уютную и достаточно технологичную пещерку. Даже небольшая клаустрофобия – и та в радость. Ведь ты не в пустоте. Не на унылой улице, а у себя дома. Среди вещей, в каждой из которых твоя жизнь.
Полубесконечные лабиринты на стенах – как твоя судьба.
Пианино с замершими на бумаге нотами – как твоя душа в самой середине лабиринта. И над ним – звездное небо. Как несбыточная мечта.
Это ведь так, Будда? Я прав?
Как раз в этот момент статуэтка осветилась мягким синеватым лучом.
Свет, следуя за мелодией, раз за разом проливался снаружи сквозь жалюзи. Касался беспорядка, нисколько не осуждая его, не порицая, превращая почти захламленную комнату в ожившую картину, будто из художественной галереи, или в сон, из которого не хочешь просыпаться. Статуэтка единорога, причудливые псевдокактусы, даже изначально неживые книги, импровизированный бар со строем пустых бутылок – все словно оживало от прикосновения света. Нагромождение мебели, кресла, столики и стулья, какие-то бумаги и россыпь карандашей на них – все становилось удивительно гармоничным, приятным глазу. Эспер умела работать с освещением, играть с ним как никто другой.
Я окончательно проснулся, когда услышал шелест бумаг – система включила вентилятор, чтобы перевернуть страницу партитуры. Наверное, захотела сыграть на встроенном синтезаторе то, что я сам иногда играл на пианино.
«Только не урони фотографии».
Конечно, не уронит… она знает, насколько они важны.
Рука уткнулась в пистолет, с которым я заснул почти в обнимку. Рядом была и пепельница, и бутылка виски.
– Сварить кофе?
– Да. Пожалуйста, – сухие губы едва открылись.
На кухне заработала кофеварка. Бутылку в сторону.
– И давай немного поработаем, – сказал я, когда почувствовал в кармане брюк нечто инородное.
Карта памяти. Она.
Пора перебираться на «рабочий диван». А вот сигареты надо взять.
– Конечно, Рик.
– Анализ изображений.
Ожил терминал у маленького диванчика. Я устроился, перемахнув через его спинку.
– Кофе готов.
– Спасибо.
У компьютерного порта мигнула миниатюрная лампа.
«Сюда», – подсказала хозяйка Эспер.
Я потянулся туда, и система услужливо вытянула навстречу телескопический порт. Карта памяти оказалось в нем, а затем и в компьютере.
– Проиграть файл?
– Он один?
– Да.
– Вперед.
На экране возникла координатная сетка. Затем изображение. Правда… нельзя было сказать, чем оно отличается от кромешного мрака.
– Чуть ярче.
Изображение не поменялось.
– Еще.
Опять без толку. Ладно.
«Что там?»
– Вы спросили меня, Рик?
– Да.
– Наверное, тоннель. Перед нами стык бетонных стен и потолка.
– Запись уже идет?
– Да.
– Я ничего не вижу.
– Пока ничего не происходит.
– Сделай контрастнее.
Картинка никак не хотела проясняться. Марево стало чуть-чуть светлее. Затем в самом верху экрана возникла… какая-то прозрачная полусфера.
Растущая капля воды? Она заняла около четверти экрана.
– Стоп. Что это?
Картинка замерла.
– Анализ конструкции лагеря показывает…
– Откуда ты знаешь, что это лагерь? – перебил я, после чего последовала секунда молчания.
– Информация получена из внешней сети, – созналась-таки Эспер.
– Я же сказал никогда не выходить в сеть!
Снова секунда молчания.
– Простите, Рик. Вы отдали приказ полгода назад. Семь дней и восемь часов. Тридцать ми…
– Срок прошел, и ты восстановила заводские параметры?
– Да.
Мои ладони непроизвольно сжались в кулаки, но я быстро подавил вспышку.
– Больше никогда так не делай. Немедленно отключись от сети.
– Да, Рик.
– Ты отключилась?
– Да, Рик.
Пришлось закурить. Сходить на кухню за кофе.
Глубокая затяжка и глоток напитка помогли вернуть симпатию к машине. Я вернулся на место.
– Спасибо, Эспер.
– Рик, я больше никогда вас не подведу.
– Знаю… Ладно, что показал анализ конструкции?
– Над камерой был водопровод. Судя по всему, его конструкция повредилась. Поэтому перед объективом падают капли. Сама камера в результате какого-то воздействия была повернута в угол.
– Взрыв, значит. Давай дальше.
Большая капля оторвалась откуда-то сверху и полетела вниз.
– Стоп.
На поверхности воды что-то проявилось. Отражение. Деформированное изображение того, что за кадром.
Однако оно оказалось совершенно непонятным.
– Дальше.
Система не исполнила приказ, а внесла свое предложение:
– Я могу развернуть отражение и восстановить 3D-картин у.
– М-м… давай.
– Но для этого нужно подключиться к сети. Там недавно появился подходящий программный пакет.
«Опять хочет в сеть. Что ей там нужно? С кем-то подружилась?»
«Изменяет мне?» – ухмыльнулся я.
– Нет. Сделай это сама.
– Рик, моих ресурсов не хватит для быстрой обработки.
– Сколько займет анализ одного изображения?
– Зависит от сложности картины. От пяти часов и более.
Сойдет. Выберу изображение, когда на капле отразится побольше объектов.
Камера нацелена в угол. Взрыв, или ее просто свернули ударом… Но капли позволят более-менее рассмотреть, что творится в коридоре.
– Дальше. Только замедли.
Капля продолжила движение вниз, увеличиваясь в размерах и немного вытягиваясь по высоте.
– Подожди минуту.
Изображение замерло. Отражение можно было интерпретировать так, что позади камеры находился коридор, а в нем затемненная область. На периферии – лампа, судя по красноватым оттенкам, аварийное освещение.
– Давай.
Капля продолжила вытягиваться, на ее верху показалась шейка.
– Подожди.
Деформированная сфера достигла центра экрана и стала отражать больше пространства. Однако оно все еще было малопонятным.
