Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Все, что вырисовывается перед Фредериком Паулсеном в 1980-е, грандиозно: расширяющееся фармацевтическое предприятие, 15 миллионов долларов оборота. Доктор Александр Лумброзо, исследователь, близкий к его отцу, готов помогать ему в компании всем, чем может: «Александр, – говорит Фредерик Паулсен, – был для меня наставником. Я многому у него научился».
«В начале января 1983 года я занимаю пост генерального директора компании «Ферринг АБ» в Мальмё, мне всего 32 года. Диковатый молодой человек внезапно становится главой фармацевтической международной компании. Это невыразимое чувство, почти сверхъестественное: все принимаемые решения рождались у меня голове. В холдинг «Ферринг» были интегрированы разные организации. Мой отец обладал 100 % акций в Швеции, моя мать имела большую часть в Дании, мой дядя в Германии… В англо-саксонских странах три маркетинговые компании также назывались «Ферринг», продавали ту же продукцию, не имея никаких договоров между собой. Настоящий кошмар».
Тридцать лет спустя доктор Александр Лумброзо вспоминает, как пришел к власти Фредерик Паулсен-младший, продолжив дело отца.
«Его отец был выдающимся эндокринологом, – объясняет он. – У него было четкое видение, благодаря которому он стал интересоваться гормонами мозга в тот момент, когда в цене были только половые гормоны. Гормоны мозга, они – хозяева! Это дирижер оркестра, который управляет другими гормонами, уравновешивает весь гормональный фон. Даже сегодня известны далеко не все гормоны мозга». Развитие «Ферринга» в течение первых тридцати лет существования всецело обязано этому прозрению. Продукция говорила сама за себя. «Если я предлагал Фредерику Паулсену-старшему провести небольшое маркетинговое исследование, он безапелляционно отвечал: «Врачам, если у них есть необходимость в моем продукте, нужно знать только то, что он существует!» Конечно, так было не всегда, но он не отличался сговорчивостью».
Взяв управление компанией в свои руки, сын переворачивает вверх дном эти убеждения. Фредерик Паулсен-младший нанимает маркетологов и понемногу внедряет свои собственные представления о том, как руководить компанией и как ее расширять на всех континентах. Он не боялся спорить со своим советником: «Он не признает границ, – говорит Александр Лумброзо. – Он хотел установить свой флаг повсюду! Я ворчал на него, так как организация была маленькой, а средства ограниченными. По-настоящему выйти на рынок в Соединенных Штатах казалось слишком дорого. Он: «Нет, мы туда идем!» Говоришь, что освоение рынка в Южной Америке, в Азии ничего не даст. «Нет, мы туда идем!» Через год он, смеясь, показывал мне бюджеты: компания развивалась везде, куда его отговаривали выходить!»
Самое большое приращение капитала происходит в 1993 году, когда лаборатории «Ферринга» начинают производство «Меногона» для лечения бесплодия. С этого момента предприятие занимается не только сферой пептидных гормонов. Фредерик Паулсен вывел его на новый путь, который сегодня приносит более трети дохода.
Фредерик Паулсен был избран президентом и генеральным директором холдинга «Ферринг» в 1988 году. Он выполняет обещание, данное Фолкерту Фалтингу, и приглашает его в путешествие к Фарерским островам, расположенным на полпути между севером Великобритании и Исландией. Два друга берут с собой юных сыновей, объезжают архипелаг на корабле и на вертолете, едят китовое мясо, наблюдают за гагарками. Потом будут и другие путешествия: поиски последнего пустынного острова – сначала в архипелаге, на который когда-то совершали набеги пираты, вблизи Коста-Рики, но потом все дальше и дальше в царство холода: на Шпицберген, в Гренландию… Это походило на великое путешествие к северу, начало которому положило изгнание Фредерика Паулсена-старшего в Швецию.
Теперь у Фредерика Паулсена есть деньги, недостает только времени, чтобы ими воспользоваться: «Мне потребовалось почти восемнадцать лет, чтобы сделать из компании «Ферринг» слаженное производственное объединение. В течение этого периода вся моя энергия была направлена на работу. Деньги начинали накапливаться, но я ими по-настоящему не пользовался. Я не думал ни о чем, кроме работы. Деньги были лишь результатом, но не целью. Возможно, это один из ключей к успеху. Я всегда все вкладывал в компанию, которая теперь находится в солидном финансовом состоянии. Моя прабабушка всегда говорила, что никогда не следует брать взаймы!»
Только в конце 1990-х Фредерик Паулсен-младший смог ослабить вожжи правления своим предприятием, как это сделал его отец за тридцать лет до него, и отправиться в свои самые дальние экспедиции. За Полярный круг, к полюсу.
В свои 87 лет Александр Лумброзо по-прежнему занимает кабинет рядом со своим начальником в парижском представительстве «Ферринг» на бульваре Сен-Жермен. Он уже давно должен был быть на пенсии и смеется, прищуривая глаза, над этим несоответствием. Старый бодрый медик рассказывает, при каких особых обстоятельствах Фредерик Паулсен обратился к нему в 2005 году. «Он решил принять предложение и купить право на производство абортивных таблеток «Ру486». Такое решение не поддерживал директор «Ферринга»: он боялся бойкота со стороны Соединенных Штатов и потери там важного филиала компании из-за «прихоти» президента. Тогда Фредерик позвонил мне, сказав, что у него есть небольшое поручение для меня…»
Почти в 80 лет Александр Лумброзо на три года оказался во главе «Экзельджин» (Exelgyn), чтобы организовать выпуск абортивных таблеток в таких странах, как Италия, где аборты запрещены. Он видит в «демократическом» решении, найденном Фредериком Паулсеном, печать его стиля: «Фредерик не навязывал своего выбора совету директоров. У него есть прекрасное качество: будучи самодержцем – он умеет слушать других. Это не всегда заметно, но это так».
Александр Лумброзо охотно говорит о своей тридцатилетней привязанности к Фредерику Паулсену и о масках, которые он увидел последовательно сброшенными: «В греческом театре маска значит «персона». Слово одновременно означает объект, который скрывает, и персонажа, воплощаемого актерами…»
Затем без предупреждения он переводит разговор на то, что не понимает увлечения полярными экспедициями своего друга: «Хватит уже полюсов! Я так и не понял, как можно это любить: холодно, плохо… Почему он не перевернет эту страницу? Можно было бы искать в этом «бутон розы» (rosebud) Орсона Уэллса: что за этим скрывается? Возможно, тот факт, что, когда Фредерик был маленький, его мать уехала вместе с братом и сестрами и что нужно сделать что-то невероятное, чтобы привлечь ее внимание…»
«Бутон розы (rosebud)», это последнее слово, произнесенное на ложе смерти миллиардером Чарльзом Фостером Кейном в «Гражданине Кейне», шедевре Орсона Уэллса, слово, загадку которого пытается разгадать журналист, и есть главная интрига фильма. Журналист возвращается в редакцию, не найдя ответа на свой вопрос, но последний кадр фильма, видный лишь кинозрителю, – сгорающие детские санки. На потертом сиденье нарисована роза и надпись: rosebud (розовый бутон). Всё в нашей жизни «родом из детства».
Свою собственную «детскую» историю Фредерик Паулсен рассказывает так: «В Стокгольме в лаборатории мой отец работал вместе с датской ученой Евой Франдсен. Он влюбился в нее. И развелся, чтобы жениться на ней. В Швеции в начале пятидесятых годов это было огромным скандалом! Он оставил моего старшего брата и моих четырех сестер с моей биологической матерью, а меня взял вместе с собой к той, которую я потом назвал своей мамой. Мне было пять лет. Однажды, говоря о разводе своего друга, отец сказал мне: то, что происходит между мужчиной и женщиной, не может быть понято никем другим. Это должно было быть своеобразным объяснением».
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
