Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Фолькерт говорит, что размышлял над этим зашифрованным посланием в течение двадцати лет, прежде чем понял, что это была первая фраза в учебнике немецкого языка для шведских школьников. Фредерик Паулсен-младший попытался учить немецкий в школе, как иностранный язык. Дома родители говорили на шведском, каждый со своим акцентом (отец с фризским, мать – с датским). «Когда я поступил в университет, в возрасте 20 лет, я не говорил ни слова по-немецки. Мой отец был настолько антигермански настроен, что воспротивился тому, чтобы я учил этот язык!»
Фредерик Паулсен воспитывался на шведском, выучил английский в 11 лет, читая научно-фантастические романы – он был настолько увлечен ими, что исчерпал все шведские издания. Освоил датский, проглатывая «Тарзана» – другую страсть детства. Французский стал домашним языком общения после 30 лет. Языки – его богатство.
В 20 лет Фредерик и Фолькерт строили планы на будущее. «У него была идея фикс: отправиться к труднодоступному острову, – вспоминает Фолькерт. – Он заставил меня поклясться, что первый из нас, кто станет богат, возьмет другого на этот остров…» «Мы сошлись на путешествии к Фарерским островам, где говорят на языке викингов, – добавляет Фредерик Паулсен. – Это казалось нам символом далекого, недоступного». Юноши также пишут письмо королю Тонга с предложением купить остров из его архипелага. «У нас даже не было подтверждения о получении. Мы были разочарованы…»
В 1960-х и 1970-х годах происходит стремительный рост лабораторий «Ферринг». В 1954 году Фредерик Паулсен-старший смог выкупить доли своих партнеров и переименовать компанию, выбрав новое название в честь острова Фёр и своего родного редкого языка, фризского. Положившись на развитие предприятия в тех географических зонах, где крупные бойни гарантировали бесперебойную поставку свиного гипофиза, «Ферринг» быстро завоевала значительную долю североевропейского рынка. Начиная с 1961 года производство синтезированных пептидных гормонов открыло новое поле для исследований. Десмопрессин, выпущенный в продажу как антидиуретическое средство под названием «Минирин», становится бестселлером продаж. «Гевискон», открытый случайно, успешен как средство, применяемое при лечении желудочных расстройств. В 1973 году группа компаний «Ферринг» начинает международную деятельность, открыв в Киле свой первый за пределами Скандинавии завод по производству препаратов.
В начале 1980-х Фредерик Паулсен передает управление исследованиями своему сыну. Сам же он возвращается на Фёр и посвящает себя сохранению фризской культуры.
В 1975 году Фредерик Паулсен завершает обучение и понемногу погружается в дела фирмы. Молодой человек вывел из себя отца: «Он был взбешен, что я поступаю по-своему. Я очень любил студенческую жизнь. Он же считал, что несерьезно торговать пивом и прожигать жизнь в обществе многочисленных подружек». Если спросить, думает ли Фредерик Паулсен, что его отец был разочарован тем, что сын не пошел по его собственным стопам в медицину, то ответ предпринимателя категоричен: «У него не было подобных намерений. У него уже был сын-медик…»
Фредерику 26 лет, он не видел отца уже два года. «Однажды, я помню, это был четверг, позвонил отец. Организация, в которой у семьи были интересы, хотела выйти на рынок в Соединенных Штатах, и мне, молодому предпринимателю, суждено было этим заняться. Я увиделся с отцом, он вынул из кармана билет на самолет и чек на 50000 долларов: «Ты едешь в понедельник!» Это было отцовское решение и, разумеется, необсуждаемое. В Швеции у меня была подружка, мои дела шли хоть и скромно, но достаточно хорошо… но я не мог отказаться от подобного решения».
Чтобы поднять компанию, которая будет производить средства защиты слуха в районе Вашингтона (округ Колумбия), молодой руководитель закупает оборудование, нанимает персонал, инженера из Эквадора, двадцать вьетнамских рабочих. «Я обожаю этот опыт. Царила типично американская атмосфера: не было ни одного сотрудника-американца! Наши дела скоро пошли в гору, и через два года один клиент сделал нам предложение по покупке компании, оценив мою долю капитала в 200000 долларов. Я испытывал невероятную гордость».
В 1979 году к Фредерику Паулсену в Соединенные Штаты приезжает отец. «Ему семьдесят лет, а мне еще нет тридцати, – рассказывает сын. – Он устал от конфликтов между управляющими и поставил меня перед выбором: или я занимаюсь предприятием, или он продает все. Я подумал и на следующий день сказал ему: «Да, я возглавлю компанию на двух условиях: ты уходишь со всех руководящих должностей, а я становлюсь единственным акционером. Он был удивлен, но согласился».
Фредерик Паулсен-старший будет смотреть в оба за исследовательской деятельностью «Ферринга», но все чаще и чаще станет возвращаться на остров Фёр, где он создал фонд по охране фризской культуры. «Мы, люди Фёра, разбросаны по всему миру, – говорил он, – но мы всегда возвращаемся туда на старости лет».
Фредерик Паулсен восхищается мужественным решением своего отца: «Он был гуманист; сохранять фризскую культуру было его страстным желанием, тем, чем он всегда хотел заниматься. У всех есть мечты, но сколько тех, кто готов отказаться от комфортной жизни, чтобы их воплотить?»
«Он смог избежать искушения творцов: стать заложником своего творения. Он много раз менял профессию: медик, ученый, предприниматель, затем он удалился на свой остров как гуманист, чтобы сконцентрироваться на фризской культуре. Он сделал это совершенно искренне, совершенно добровольно, с успехом, который вызывает уважение: королева Дании и президент Германии приехали к нему ради его фонда. И после шестидесяти мой отец умел меняться, не цепляясь за прошлое, не желая умереть за письменным столом. Я считаю, это прекрасно. Он был безмерно счастлив благодаря своему выбору».
Заключив соглашение с отцом, Фредерик Паулсен-младший усердно трудится три года, чтобы приобрести опыт – сначала в американской фармацевтической компании, затем в Париже, где готовит выход «Ферринга» на рынок Франции.
«Кто бы мог поверить, что именно ты, Фредерик, самый младший ребенок, возглавишь компанию?»
«Я питал, как все уважающие себя скандинавы, что-то вроде презрения к этой столь несерьезной латинской стране! Но я научился глубоко любить ее. Здесь я встретил Анну, мать моих детей, шведку, которая быстро получила французское гражданство. Было решено остаться во Франции. Чтобы семья интегрировалась, нужно было говорить на французском. Анна приехала в Париж в 18 лет, она прекрасно говорила по-французски. Но для меня, которому было 35, два первых года были трудными!» Французский стал родным языком их троих детей.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
