– Что ты делаешь?
Нат вздрогнул от неожиданности. Мазя.
– Рисую, – прошептал он и захлопнул альбом.
– Дай посмотреть!
– Тихо! Разбудишь тетю Филу.
– Дай посмотреть! – заныла она и потянула альбом на себя.
– Ладно, – Нат открыл последнюю страницу.
– Это еще кто? – спросила Мазя и ткнула в нарисованного гремлина.
– Ты.
Она склонила голову набок и внимательно изучила картинку.
– Я и правда такая?
– Ага, – ответил Нат, сравнивая ее с рисунком.
– Какая же я красотка!
Нат снова на нее посмотрел: большие круглые глаза, ушки, как у летучей мыши, острые белые зубки.
– Да, ничего себе, – мальчик еле сдержал улыбку.
– А это что? – спросила Мазя, ткнув в соседний рисунок.
– Карта, – шепотом ответил Нат, захлопывая альбом. Не хотелось ему, чтобы тетя Фила узнала о том, что он нарисовал карту. Она у него пока не очень получилась.
– Мой портрет лучше, – заметила Мазя.
– Согласен, – ответил Нат и отложил альбом. – Давай спать.
Натаниэль проснулся от звуков прекрасной мелодии, чистой, красивой и – очень грустной, будто предупреждающей о беде. Мальчик поднялся на колени и следом за Мазей выглянул наружу.
– Что это?
– Не знаю, – ответила Мазя, вытирая маслянистую слезу с глаз.
Тетя Фила давно проснулась. Она обернулась к Нату и указала на горизонт: там, на темнеющем небе, сияло яркое пятно. Мелодия становилась все громче.
– Феникс! – прошептал Нат.
– Феникс, – подтвердила тетя Фила. – Тихо. Не спугни.
Нат стоял как вкопанный. Сверкающая птица с красно-золотым оперением подлетела к оазису и устремилась вниз, словно оранжевая комета, наполняя все вокруг сладкой мелодией. Феникс описал круг, спустился на пальму, и с последним лучом заходящего солнца, плеснувшим золото на пески, он смолк и потонул в пламени.
Мазя запищала и бросилась в палатку, а Нат чуть не задохнулся от восхищения. В оглушительной тишине он смотрел на столп огня и думал, что ровно до этой секунды не мог поверить тете Филе. А сейчас увидел собственными глазами: феникс существует. А значит, существуют и все остальные волшебные звери и птицы. Он вместе с тетей Филой поможет фениксу возродиться из пепла. Все гораздо лучше, чем он себе представлял!
Тем временем пламя сначала пожелтело, потом стало оранжевым, затем красным. Под конец оно засверкало зелеными язычками и – погасло.
Послышался приглушенный рокот, будто где-то вдалеке заговорил гром. Нат посмотрел на барханы над оазисом… и в живот со всей силы ему ударил страх.
На фоне закатного неба к ним ехали, обнажив кривые мечи, всадники. В ужасе Нат бросился в палатку в надежде, что его никто не успел заметить.
Глава десятая
– Бедуины, – услышал Нат шепот тети Филы.
Предводитель отряда спустился с верблюда и подошел к тете Филе.
– Вы из Турции? – подозрительно спросил он.
– Нет, – ответила тетя Фила. – Моя фамилия – Фладд. Слышали, наверное.
– Не слышал, – покачал головой предводитель. – Вы нарушили границы и должны уйти.
– Как хорошо вы говорите по-английски, – сказала тетя Фила.
– Мы вместе с британской армией сражались против турков во время Мировой войны.
– Понятно. Война давно кончилась. Я – простой ученый. Веду наблюдение.
– Вы нарушили границу, – повторил предводитель, и в его глазах сверкнула злоба. – Этот оазис – наш. Вы должны уйти.
– Никуда я не уйду, – ответила тетя Фила, покачав головой. – У меня работа.
– Вы отказываетесь подчиниться? – спросил он, ушам своим не веря.
– Да, отказываюсь, – ответила тетя Фила. – Мне нужно остаться. Не волнуйтесь, всего на пару дней.
Вместо ответа бедуин громким голосом скомандовал своим людям схватить тетю Филу. Но она снова обратилась к предводителю:
– Требую от бедуинов принять меня как гостя.
Бедуины зашептались. Предводитель сощурился:
– Вы знаете о традиции гостеприимства бедуинов?
– Да, – кивнула тетя Фила. – Любой человек, друг или враг, вправе требовать от вас принять его как гостя, а вы обязаны на три дня дать ему кров и пищу.
Предводитель явно расстроился, что она так много знает.
– Вы здесь одна? – огляделся он.
Тетя Фила молчала ровно одну секунду, затем кивнула:
– Да, я одна.
– Хорошо. Кодекс чести обязывает бедуина принимать любого человека как гостя по первому его требованию. Но только на три дня. На четвертый день вы узнаете, что бедуины делают с теми, кто нарушил границы.
Он говорил так грубо, что Нат с ужасом попытался представить, как выглядит справедливость по-бедуински.
Тетя Фила забралась на верблюда и поехала вперед. Верблюда Шабиба увели за ней следом. Напоследок она обернулась. А Нат из палатки беспомощно смотрел, как увозят прочь единственного в мире человека, которому он был нужен.
Глава одиннадцатая
– И что дальше? – спросила Мазя, в ужасе глядя на Ната.
– Не знаю, – глядя в пустоту, ответил Нат.
Как он теперь без тети Филы? А феникс? Что делать с ним? Катастрофа. Корнелиус прав: никакой он не Фладд. Истинный Фладд сразу бы сообразил, что дальше, а у Ната ни единой мысли в голове.
– Давай пойдем за ними, – предложил Нат и сделал шаг из палатки, но Мазя тут же его цапнула. – Ой!
– Куда торопишься? Смотри!
На вершине бархана стоял караульный, охраняя отряд бедуинов. Если они с Мазей пойдут следом, их заметят и схватят.
Нат опустился на пол. Что же делать? Еды и воды они взяли на пять дней. Тетя Фила ушла, а значит, этих запасов им с Мазей хватит с головой. О его присутствии здесь никто не догадается. Тетя Фила не выдала его, чтобы он следил за пеплом феникса, пока она… что? И мысль Ната разбилась о стену. Как она будет оттуда выбираться?
– А мне совсем не жаль эту старую ведьму, – поморщилась Мазя. – Не пропадет. Подлые люди всегда найдут выход.
Нат удивленно посмотрел на Мазю.
– Что я такого сказала? – спросила Мазя. – Твоя тетя гремлинов не любит. А вот ты, – и Мазя погладила его по руке, – наоборот.
Мазя ему – хоть какое-то утешение. И пусть тетя Фила считает ее паразитом, зато они быстро нашли общий язык. Может, и с фениксом получится? Надо действовать, не попробуешь – не узнаешь.
