И он появился. Да не один, а в сопровождении своей примадонны. Ольга Гранина, слегка покачиваясь на тонких каблуках, шла, вцепившись в руку Артема, и на лице ее цвела улыбка, адресованная, разумеется, Роману Бродскому.
— Роман! Я так рада, что ты здесь! Сиди-сиди! Я просто к вам присоединюсь. Ужасно меня утомили гости. Их так много! Налей-ка мне коньячку.
Артем покосился на Ольгу, но сказать, что ей уже вполне достаточно, не посмел. В конце концов, это ее праздник. Если будут проблемы, он отвезет ее домой и проследит, чтобы все было хорошо. Ситуация развивалась стремительно и ставила Маргариту в безвыходное положение. Как она сама будет добираться до дома, если Артему понадобится заниматься своим набравшимся по самые брови шефом? Глаза Ольги блестели, помада размазалась, прическа растрепалась, но она всего этого совершенно не замечала. Все ее внимание было приковано к Роману. Она не давала никому и слова вставить, трещала без умолку и постоянно дотрагивалась до него, касаясь то руки, то колена, то плеча. Артем посмотрел на Маргариту, и во взгляде его было уже почти отчаяние. Он хорошо знал Гранину, знал, что, выпив, она становится просто невыносимой и ее врожденное упрямство превращается в хамство.
— Ольга, ты очень устала, может быть, я отвезу тебя домой? — робко спросил он.
— Нет! Не ты, а пусть меня Роман отвезет! Он — мой будущий издатель, должен заботиться об авторе, приносящем его богоугодному заведению основной доход!
— Разумеется, — вежливо сказал Роман, — разумеется, я тебя отвезу. По-моему, уже пора.
— А ты что тут делаешь? — вдруг уставилась Гранина на Маргариту. — Темку ждешь? Не жди, лапушка, не жди! Он тоже с нами поедет. Мы еще немного выпьем. У меня. Я привезла из Праги отличный «Абсент» и вот все не знала, с кем бы его разделить. Теперь знаю. Мальчики, я пойду попудрю носик, а вы тут разберитесь с девушкой, кто-то должен ее проводить? Да тут народу полно! Найдутся желающие.
— Ничего, — буркнула Маргарита, — не стоит беспокоиться, я сама доберусь. — И она взглянула на свои туфельки, в которых совершенно не хотела выходить на мороз.
— Артем, — спросил Роман, — ты займешься своей подопечной? Я отвезу Маргариту. Когда Ольга придет, скажешь, что у меня появились срочные дела.
— Она разозлится, — возразил Артем, — она не любит, когда ее кидают.
— Мне все равно. Я еще подумаю, продлять ли с ней контракт. Честно говоря, у меня есть на примете нечто новенькое.
— Ты потеряешь очень много. Ольга уже раскручена, за нее все готовы друг другу глотку рвать.
— Я не собираюсь никому глотку рвать. И не собираюсь становиться подручным Граниной. В конце концов, это твоя шефиня. Так что разбирайся с ней сам.
Артем злобно посмотрел на Романа, но встретил в ответ совершенно ледяной и решительный взгляд.
— Я отвезу Маргариту, — сказал Бродский не терпящим возражения тоном.
— А ты ее спросил? — огрызнулся Артем.
— А меня кто-нибудь из вас спросил? — вклинилась Марго. — А! Идите вы к черту! — И она поднялась, твердо решив послать обоих мужчин к чертовой матери и найти себе в этом круговороте другого провожатого. В крайнем случае, она вызовет такси. Или просто проголосует. Не успеет замерзнуть.
Пока мужчины разбирались между собой, она пулей вылетела на улицу и кинулась к дороге, ковыляя по снегу и ледяным колдобинам в распахнутом манто. Она и не подумала, что простуда ей гарантирована, просто ей хотелось как можно быстрее оказаться дома, любым путем, чтобы наконец-то позволить себе расслабиться, подумать, пережить эту неожиданную и такую мучительную для нее встречу. Но Роман ей опомниться не дал. Он выбежал за ней, на ходу надевая дубленку, и подхватил ее под руку.
— Я сказал, что отвезу тебя.
— Интересно, куда? Ты этого не сказал.
— Идем. Вот моя машина. — И он, проигнорировав ее вопрос, повел Маргариту к припаркованному на стоянке у клуба темно-синему «Порше». Сопротивляться у нее не было ни сил, ни желания. Хотелось только одного — тепла. Он сел за руль и включил зажигание, не забыв про печку. Маргарита вытащила сигареты и потянулась за прикуривателем. Роман не дал ей этого сделать, обхватил ладонями ее лицо и приблизил губы к ее губам. Это был долгий, слишком долгий поцелуй, от которого ее голова пошла кругом.
— Мы поедем ко мне, — прошептал он, отрываясь от нее.
— Нет…
— Да! Я не хочу снова тебя терять.
И больше за всю дорогу он не произнес ни слова, хотя путь был долгий. Роман повез ее к себе в загородный дом. И она не спросила, почему они не остались в Москве, хотя, как она знала, у него в городе была квартира. Может быть, там кто-то есть? Жена? Просто подруга? Маргарита перебирала в уме все возможные и невозможные варианты, но ничего у него не стала спрашивать. Странно, но почему-то ее совершенно перестало волновать, есть ли у него кто-то другой. А как не быть? Невозможно же поверить, что он не обзавелся любовницей за эти бесконечно долгие два года. Она тоже была не одна. И что с того? Она смотрела на его твердый профиль с высокими скулами и прямым носом с едва заметной горбинкой, на его чуть выпирающий вперед, решительный подбородок, любовалась жесткой манерой вести машину. И с ужасом понимала, что поддалась снова его неимоверному обаянию, его воле, подчинилась без всякого сопротивления его желанию. Он включил музыку, и сладкий ангельский голос Сары Брайтман заполнил салон. Она помнила этот диск, который часто звучал, когда они занимались любовью, и все ее существо снова было пронизано предвкушением, томительным предвкушением почти забытого блаженства. И никого больше в мире не существовало, никого, кроме них двоих.
Темная громада дома утопала в снегу, расчищены были только дорожки, а об остальных достоинствах холмистого участка, поросшего великолепными вековыми дубами, канадскими кленами и соснами можно было лишь догадываться. Роман с дистанционного пульта открыл ворота, въехал в гараж, из которого можно было попасть в дом.
— Здесь тепло, не замерзнешь.
— Тут никого нет? — спросила Маргарита.
— Никого. Я отпустил человека, который следит за домом.
— Когда же ты успел?
— Когда ты прыгала по сугробам, выбежав из клуба, как будто за тобой гналась свора гончих.
— Значит, ты знал, что мы поедем сюда? — Она хотела возмутиться, но вместо этого просто рассмеялась.
— Конечно, знал. Я видел.
— Что же ты видел?
— Видел, что моя Марго все та же, нет, не та же, еще лучше, красивее, мудрее. А раз мудрее, то не станет мне отказывать. — Он обнял ее, и они вошли в пустынный холл, где их шаги и голоса отзывались эхом.
— Нет, — возразила она, — мудрая женщина делает выводы из своих ошибок, а я, к сожалению, глупа. Опять ты меня соблазнил…
— Я не ошибка, — сказал он, — я просто вернулся. И это во многом из-за тебя.
