— He знаю точно. Может быть…
— Но вы не уверены в правильности такого решения?
С минуту она размышляла над его вопросом, потом глубоко вздохнула и, глядя в пол, произнесла:
— Я-то уверена. Просто такое решение проблемы, скажем так, не слишком популярно.
— Еще бы! Врачи утверждают и будут утверждать, что, каким бы ни было отставание, ребенка лучше всего воспитывать в домашних условиях.
— Верно, — кивнула Сабрина. — Все врачи так именно говорят.
— Это показывает, чего стоят все их знания.
Она с удивлением на него посмотрела: неужели он пытается шутить? Выяснилось, однако, что в глазах его не было и намека на веселье.
— Вам кто-нибудь помогает?
— Сиделки. Правда, они у нас не задерживаются. Заботиться о Ники — тяжелая работа.
— Надеюсь, его отец сейчас с ним?
— Нет. Он уехал в Чикаго по важному делу.
Пока они разговаривали о Ники, Дерек немного расслабился. Сабрина подумала, что, несмотря на казенную тюремную одежду, Дерек выглядит весьма импозантно. В следующую секунду она вздрогнула, поскольку он неожвданно заявил:
— Не по душе мне ваш муж.
Она едва удержалась от того, чтобы не рассмеяться. В голосе Дерека прозвучало нечто подозрительно напоминавшее ревность. Что и говорить, она была польщена — но и немного напугана тоже. Ее собственные чувства к мужу были во многом сродни чувствам Дерека, и она подумала, что, начни она смеяться, смех ее очень быстро перейдет в истерику. Она постаралась обратить все в шутку:
— И откуда же эта нелюбовь?
Дерек молча постучал себя пальцем по груди.
— Но ведь вы его ни разу не видели.
Он пожал плечами.
— Вы невзлюбили его, потому что он обещал пожаловаться на вас президенту телекомпании?
— Я невзлюбил его за то, что он превратил вашу жизнь в ад.
Произнося эти слова, Дерек с отсутствующим видом смотрел в окно, а его лицо оставалось суровым и холодным. Несмотря на это, она в глубине души почувствовала нежность к этому человеку. Уже очень давно никто не интересовался ее делами и не выражал ей своего сочувствия.
— Никак не возьму в толк, откуда у вас такие мысли? — спросила она чуть более взволнованно, чем следовало.
Дерек внимательно посмотрел на нее. Неожиданно выяснилось, что для нее у него припасено особое выражение лица, особый взгляд, а в его голосе, когда он заговорил, проступили интимные, предназначавшиеся ей одной нотки.
— В тот день, когда я встретился с вами, у меня сложилось впечатление, что вы дали бы согласие на интервью, если бы нам не помешал ваш супруг. Стоило вам взглянуть на часы и убедиться, что он скоро будет дома, как вы занервничали. Интересно, что бы произошло, если бы он застал нас за беседой?
— Он выполнил бы свою угрозу и позвонил вашему начальству.
— Думаю, он пошел бы дальше. Он устроил бы вам скандал за разговор с репортером. Даже если бы не знал, что я пробрался к вам хитростью. Насколько я понимаю, он не хочет, чтобы новость о неполноценности его сына стала достоянием общественности?
Она на мгновение заколебалась, потом сказала:
— Я этого не говорила.
— Верно, но я не встретил в газетах даже малейшего напоминания о вашей беде, хотя имя вашего, мужа часто мелькает в прессе.
— Нет никакой связи между болезнью нашего сына и деятельностью Ника.
— Вы хотите сказать, прямой связи? На самом деле имя Ника Стоуна в финансовых кругах имеет большой вес, и если бы он выступил в прессе или по телевидению и рассказал о ваших проблемах с сыном, думаю, ему бы удалось привлечь немалые средства для развития этой сферы невропатологии.
Сабрине пришлось приложить немало усилий, чтобы скрыть овладевшее ею замешательство. Она готова была подписаться под каждым словом Дерека. Почти то же самое она не раз говорила своему мужу. Но Ник предпочитал делать вид, что задержка в развитии сына — явление временное, но при всем при том старательно скрывал его от мира.
В этом смысле Дерек был прав, но Сабрине не хватало духу это признать. Поэтому она отделалась весьма неопределенным заявлением:
— Ник всегда занимался благотворительностью… Дерека, однако, общие заявления не устраивали.
— Говорят, что благотворительность начинается с собственной семьи. Скажите мне вот что: когда ваш сын по ночам плачет, муж помогает вам его укачивать?
Прежде чем ответить, она колебалась долей секунды больше, чем нужно.
— Помогает… Он делает, что может. Но он много работает и часто уезжает по делам, поэтому дома бывает редко.
Дерека ее слова нисколько не удивили.
— А что он думает по поводу приюта?
У нее дернулся уголок левого глаза.
— Он полагает, что с этим спешить не следует.
Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, она в который уже раз оглядела комнату для свиданий, но в открывшейся ее взгляду картине тоже не было ничего ободряющего. Сидевшая рядом парочка поднялась с места и стала прощаться. Мужчина напоследок тискал женщину с такой страстью, что сцена прощания выглядела едва ли не непристойно.
— В последнее время в газетах стали появляться фото вашего мужа, — сказал Дерек. — На снимках он полон энергии, свеж и подтянут. Похоже, в вашей семейной жизни трудности выпадают исключительно на вашу долю.
— Он — человек занятой.
— Эгоист он — и больше ничего.
Сабрина подняла на него взгляд.
— Как вы можете так говорить?
— Могу. Мне кажется, он не замечает, сколько в вас хорошего. К примеру, вы все время его защищаете, независимо от того, заслуживает его позиция уважения или нет.
— Я его жена. Мне кажется, защищать интересы мужа — моя прямая обязанность.
— Скажите, а он это ценит?
Она пожала плечами.
— Конечно, он не произносит хвалебных речей в мою честь, но я, признаться, этого от него и не жду.
— А что вы, собственно, от него ждете?
Сабрина промолчала, не зная, что на это ответить.
— Повторяю, он — глупец и в один прекрасный день вас потеряет, — сказал Дерек. — Если бы вы были моей, я оценил бы вас по достоинству. Но вы принадлежите не мне, а ему. А потому, — тут его голос завибрировал на низкой ноте, как отдаленные раскаты грома, — я никак не могу взять в толк, зачем вы сюда приехали. Ведь не для того же в самом деле, чтобы надрывать мне сердце? Вы меня измучили — вы знаете это? Мне до самого последнего времени не удавалось выбросить вас из головы, а теперь, похоже, мне не отделаться от мыслей о вас до конца моих дней!
Сабрина застыла в изумлении. У нее и в мыслях не было, что он… Чертовщина какая-то! Может быть, она не так его поняла? Определенно, не так — и в этом все дело! Дрожащими пальцами она прижала к себе пальто: то ли для того, чтобы подготовиться к бегству, то ли для того, чтобы отгородиться им от Дерека, пусть ограда эта и была условной, иллюзорной.
