Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
У германцев есть всё – дома, машины, одежда и еда, деньги, которые позволяют путешествовать и приобретать. Но что же дальше? Новые приобретения? В чем выражается тот высший статус, к которому надо стремиться на Земле, в соответствии с принципом – «Du bist, was du hast!». Где мера той власти стремления?! Власти предмета? Нет такой меры. Есть расплата – одиночество, жестокость друг к другу, псевдожертвенность и массовый эгоцентризм. Германцы почувствуют себя обманутыми.
И останется всего один шаг до революции. Германцы уже близки к этому пределу. Германские политики и власть имущие это чувствуют. И потому они принимают деятельное участие в изобретении игрушек – шенгенское пространство, Европейское сообщество, НАТО, ограниченный суверенитет, европейская валюта. Но самая лучшая игрушка конца столетия, оттянувшая проблему внутригерманской склоки – объединение Германий. Горбачев спас или отодвинул грань нового общественного сумасшествия германцев. Или придвинул?
За это германцы ему и благодарны. Именно за это. Хотя в своем большинстве они этого и не понимают, не понимают истинной причины своей благодарности.
А теперь?! Какой теперь лозунг? Ведь народу, стране нужны лозунги, мотивирующие, толкающие нацию на подвиги и развитие. Собственно, этот лозунг есть в загашнике немецкой истории – «Deutcheűberalles». Под этим лозунгом германцы уже дважды засирали планету в двадцатом столетии: в 1914–1918 гг. и в 1939–1945 гг.
Впрочем, это проблема вкуса: превратиться в навоз из состояния комфортности и
богатства, или перейти в состояние навоза и небытия из крайней нищеты и бедности, умереть сытым, извращенно сытым или тупо голодным. Оставим обсуждение вопроса вкуса в такой трактовке. Ибо только голод совершенно точно не делает человека ближе к небесам и дальше от навоза.
Жизнь западного человека превращена в обслуживание себя. Удобство и комфорт западной цивилизации не от любви к ближнему, а от любви к себе. В чем смысл жизни рядового немца? Кажется, только один – устроиться. И не только рядового, и не только немца. Обернитесь вокруг, посмотрите на себя – не про вас ли это?!
Будь необходимость, я мог бы каждый день снимать телевизионные репортажи, показывающие мерзость западного мира, прикрытого лишь декоративным фасадом благодушия, прикрывающего рвачество и постоянную борьбу за деньги.
Запад – это одна большая потемкинская деревня. Запад живет в состоянии потребительской похоти, истекая потребительской слюной.
Мерзкий западный мир.
Зачем же я решил сюда уехать? Или еще не решил?
Очень много в окружающей действительности функциональных лиц. Лиц, создаваемых под общественную функцию. Таких лиц в Германии стало больше. Значительно больше. За минувшие два с половиной года, после моего последнего посещения Германии.
Идеальная структура общества: общество, состоящее из функциональных людей, предназначенных и идеально подогнанных под одну функцию. Исключительно и непременно – единственную. И в этой функциональности они очень одиноки. Хотя и независимы. Одиночества и независимости стало больше в Германии. За независимость люди платят одиночеством. Одиночество ведет к вынужденной независимости.
По брусчатой площади проходит седая барышня в белой, даже сверкающей одежде. Несмотря на рабочий день, она ослепительно и богато одета, подчеркнуто богато. Она тщательно ухожена, подчеркнуто свежа и чиста, стильна, насколько позволяет возраст. И вызывающе и ужасно одинока. Печально и горько одинока. В такое время? Так одета? Куда она идет? В никуда! Это и есть главная нынешняя трагедия германского народа!
По такому пути идет западная цивилизация. Такими людьми легко и просто управлять, манипулировать. Да и не люди то, а придатки, части огромного механизма.
Немцы, кёльнцы, за время прошедшее после моего предыдущего визита в Германию, стали менее провинциальны. Шенгенское соглашение, общая экономика – дают себя знать, Германия становится центром Европы, главной страной Европы, перестает быть политической провинцией мира. Избавляется от статуса побежденной/порабощенной страны.
Глобализм – это интернационализм. Страна пузырится от иностранцев, страна становится великой державой – вот это и есть первый признак великодержавности.
Но и все поднадзорно. Жизнь в Германии сильно регламентирована. Это свойство немецкой жизни имеет и свои отрицательные стороны. Положительные свойства очевидны – эффективная экономика и высокое благосостояние, демократическое общественное устройство и высокий статус личности в обществе.
Но если ты делаешь в Германии что-то, чего не делают все остальные, и это будет очень заметно, это будет выпирать, на это будут оглядываться и внутренне осуждать, то ты станешь здесь изгоем. Собственно, тогда у тебя будут здесь четыре пути – стать сумасшедшим, стать монахом, стать гением, стать бродягой.
Кстати, единственное место в Кёльне, где просят милостыню, это собор Святого Петра и Богородицы, Dom, как по немецкой традиции называется главный городской собор. На выходе из собора нищие. Это не совсем профессиональные нищие России, это – профессиональные бродяги. И, может быть они все ближе к Богу, нежели я, думающий о нем непрестанно.
Громада храма появляется из-за угла моей души. Темные, пропитанные временем стены. Но зрительно собор почему-то меньше, нежели прежде. Внутри тихо, нет экскурсий, будний день – нет людей. Величественная тишина. Нет. Изо рта идет пар при усиленном дыхании. Холодно в храме. Дышится легко. Когда я шел по осевой к алтарю, защемило сердце. Впереди, в глубине храма, за алтарем, гробница золотая с мощами трех царей волхвов. Мерцает сиянием времени, величием любви и поклонением святыне. Боже! Боже! Они приветствовали рождение Господа среди людей! А я готовлюсь приветствовать воскресение Господа среди людей! Кстати, на гербе Кельна (по форме рыцарского щита), в верхней половине на красном фоне три золотые короны (три царя волхвов), в нижней – на белом фоне одиннадцать капель дождя.
И я вижу плач Сарры. На фоне трепетания душ, вознесенных к Богу. Может быть она плачет по потерянному отцу, или по еще одной улетучившейся иллюзии. Или приобретенной.
Очень сильное молитвенное поле в Dom. Основа этой силы – мощи волхвов, возвестивших миру о рождении Христа, и, собственно, уберегшие для мира младенца Иисуса. Я молился. Просто и замечательно. И просил указать мне мое назначение и мой путь на следующий год, и подвести итоги года минувшего. Конечно, – это любовь. Всегда. Этому посвящена моя жизнь и моя литература. Этому я учусь и учу людей.
Так вот в этом самом большом католическом соборе Европы, женщины с непокрытыми головами. И это никакое не святотатство. Это означает, что человеческое выше церковных регламентов. Потому как регламенты придумывают люди.
И оттого, что эти люди ждут Пасху лишь из-за пасхальной распродажи, и три раза в день едят мясо. От всего от этого эти люди не лишаются сакрального откровения, благости душевной, оттого, что они едят три раза в день мясо.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
