Девушка взялась за ручку звонка и потянула ее вниз. За дверью послышались шаги, и вскоре она открылась.
Перед Памелой стояла одетая во что-то темное женщина. Хотя ей было как минимум пятьдесят лет, на ее лице почти не было морщин. У нее были темные, выразительные глаза, излучавшие почти гипнотическую силу. Она держала спину прямо, была стройна и благородна. На тонкой шее женщина носила множество бус. Золотые браслеты зазвенели на ее руке, когда она протянула ее Памеле.
– Вы, вероятно, по моему объявлению? Меня зовут Скарлет Коннорс, а вас?
– Памела Лейтон.
Скарлет внимательно осмотрела девушку с головы до ног и удовлетворенно кивнула головой.
– Вы очень хороши собой. Вы внесете немного света в этот невеселый дом. Заходите внутрь, – попросила она.
– Мой багаж в машине.
– Тогда заберите его.
Памела вернулась к машине, вынула чемоданы из багажника и направилась к дому. Скарлет затворила дверь.
– Вы, наверное, устали с дороги. Откуда вы приехали?
– Из Лондона.
– Лондон… – повторила женщина и закатила глаза. – Господи, как давно я там не была! Боюсь, теперь буду чувствовать себя неловко в большом городе.
Стены салона были покрыты панелями из ореха. Комната была обставлена тяжелой старинной мебелью, но казалась по-своему уютной.
– Надеюсь, вы выпьете со мной за встречу? – спросила женщина.
«И почему с ней никто не может поладить? – думала Памела. – Ведь она сама любезность».
Скарлет наполнила два хрустальных бокала красным вином и протянула один из них Памеле.
– Приветствую вас в моем доме, Памела, – произнесла она с улыбкой. – Я ведь могу называть вас просто Памела?
– Конечно, миссис Коннорс.
Они выпили. Вино было превосходным.
– У вас нет семьи? – спросила Скарлет. – Такое требование было в моем объявлении. Никаких родственников. Видите ли, у меня печальный опыт с семейными девушками.
– Это как раз мой случай, – солгала Памела. – Я живу одна.
– Теперь мой дом станет и вашим, – сказала женщина. – Согласна, вначале он производит странное впечатление, но со временем к нему привыкаешь. Взять хотя бы меня. Я могла бы время от времени уезжать отсюда на пару недель. Но уехать совсем? Нет, это невозможно! Раньше, когда мой муж был жив, мы часто путешествовали, но всегда с радостью возвращались домой.
Скарлет рассказала Памеле о Джоне Коннорсе, и хотя девушке это уже было известно, она не стала перебивать хозяйку дома. Незаметно она огляделась. А где же племянник? Тот самый безвольный и трусливый молодой человек.
Тем временем Скарлет перешла к деловой части разговора. Сказала, сколько собирается платить Памеле, в чем будут состоять ее обязанности, сколько ей положено выходных. Скарлет даже упомянула, что через девять месяцев Памела будет иметь право на оплачиваемый отпуск.
«Девять месяцев, – подумала Памела. – Так надолго я тут не задержусь. Самое большее на месяц».
– Памела!
Девушка вздрогнула.
– Мне показалось, что вы совсем меня не слушаете, – сказала Скарлет с легким упреком.
– Нет, нет, что вы! Конечно, я вас слушаю, миссис Коннорс. Просто я немного задумалась…
– Я хотела узнать, есть ли у вас ко мне вопросы.
– Нет, пока нет.
– Отлично, тогда я покажу вам вашу комнату.
– Хорошо, – Памела поднялась и взяла чемоданы.
– Если у вас есть какие-нибудь рекомендации, то можете их сжечь, – сказала Скарлет по пути к лестнице. – Они меня не интересуют. Я всегда сама вижу, что девушка может, а что нет. А вся эта писанина гроша ломаного не стоит.
Памеле это было только на руку, потому что никаких рекомендаций у нее не было. Тем не менее она считала, что вполне справится с обязанностями экономки.
Комната, куда Скарлет привела Памелу, оказалась большой и уютно обставленной. Тут была даже ванная, в которую вела узкая дверь.
– Вот это ваши личные покои! – пошутила Скарлет. – Здесь вы можете отдыхать, когда в доме нечего делать. Вот увидите, работать у меня приятно.
Памела кивнула:
– Да, миссис Коннорс. Я тоже так думаю. Кажется, я сделала правильный выбор.
– Уверена, мы прекрасно поладим.
– Я постараюсь.
– Вы сможете спуститься вниз через сорок пять минут? В это время у нас ужин.
– Договорились!
– Сегодня его приготовлю я. Но с завтрашнего дня это будет вашей обязанностью.
– Я не дам вам поводов для жалоб, миссис Коннорс.
– Надеюсь на это.
Хозяйка удалилась, а Памела в задумчивости опустилась на широкую кровать. Она ожидала увидеть ужасную фурию, а Скарлет Коннорс оказалась мягкой, тактичной женщиной.
Почему о ней говорили такие ужасные вещи? У нее враги в Латри? Что имеют люди против нее? Она никому не сделала зла, живет в отдалении от других и наверняка не часто показывается в деревне.
Может, ей завидовали? Кажется, Скарлет – обеспеченная женщина, и это раздражает, например, Герберта Мастерсона? А что если он попробовал приударить за ней, а Скарлет дала ему от ворот поворот?
Девушка поднялась с постели и отправилась в душ. В халате, с полотенцем на голове она вернулась в комнату, села на кровать и открыла ящик ночного столика. Там лежала толстая книга в кожаном переплете с золотым тиснением. Памела взяла книгу в руки.
Это была Библия, которая принадлежала Маргарет Хатчинсон, – это выяснилось, как только Памела открыла книгу.
* * *
Полная ожиданий, Памела спустилась вниз. Увидит ли она, наконец, Эмерика Коннорса? Странное чувство охватило ее. Вдруг этот мрачный дом действительно хранит какую-то страшную тайну? Будет ли она способна разгадать эту загадку?
Перед высокой закрытой дверью в столовую она остановилась, затем постучала и вошла. Длинный обеденный стол был накрыт на троих.
Но в столовой никого не было. Памела услышала, что Скарлет что-то делает на кухне, отправилась туда и спросила, не нужно ли помочь.
– Эмерик уже в столовой? – спросила хозяйка дома. – О, я, кажется, ничего не рассказала вам о своем племяннике! Он очень чувствительный молодой человек. Немного не от мира сего. После смерти родителей он жил какое-то время в Кембридже. Но там пережил большую личную драму. С тех пор он о женщинах ничего слышать не хочет. Поэтому спрятался в моем доме. Здесь он обрел покой, который искал. Я оберегаю его от всего, насколько могу. Когда-нибудь он оправится. Но в настоящий момент еще нетвердо стоит на ногах. Я рада, что он живет со мной. Хотя я и нечасто его вижу, но все-таки знаю, что не одна в этом огромном доме.
