– Вам смешно? – возразил Бурнестер слегка обиженным голосом. – Тогда объясните мне, пожалуйста, почему ни одна экономка не выдерживает подолгу у Скарлет Коннорс.
– Говорят, что у нее невыносимый характер…
– А я считаю, что все дело – в доме! Когда вы туда придете, то почувствуете это сами. Это здание – омерзительное серое чудовище, которое проглатывает каждого, кто решается зайти в него.
– Ну а как же сама Скарлет живет в нем много лет?
– Если я что-нибудь мастерю, то разве я ломаю свой инструмент?
– Не понимаю, что вы хотите этим сказать, мистер Бурнестер.
– То, что эта женщина – инструмент дома. Вот что я хочу сказать.
– Ну а как же быть с племянником Скарлет? Насколько я знаю, он тоже живет там.
– Возможно, что и он инструмент. Как знать?
– Вы знали последнюю экономку? Маргарет Хатчинсон?
– Да, симпатичная особа. Неудивительно, что долго она у Скарлет не прожила.
– Когда она бросила работать? – поинтересовалась Памела.
– Понятия не имею.
– Не знаете, куда она уехала?
– Нет. Но как пить дать – куда-нибудь подальше отсюда, чтобы никогда больше не видеть Скарлет.
Бурнестер был уже вторым человеком, плохо отзывающимся об этой женщине. Тем не менее Памела во что бы то ни стало хотела познакомиться с ней.
Они доехали до Латри, и Бурнестер показал ей дорогу к дому врача.
Памела остановила машину перед маленьким старым домом, сначала вышла сама и тут же бросилась к двери.
Ей открыл огромный мужчина с широчайшими плечами и густыми черными бровями.
– Вы доктор Фред Мэттью? – спросила Памела.
– Да, девушка, это я. Чем могу служить?
– В моей машине мистер Бурнестер, – начала Памела и рассказала, что произошло.
– Думаю, что сначала мне нужно взглянуть на его глаза и уши, – усмехнулся доктор.
– Надеюсь, что он не сломал лодыжку.
– Через пару минут мы это определим, – сказал врач и направился к машине.
Фред обхватил рыбака, вынул его, как ребенка, из машины и на руках отнес в дом, при этом у него даже дыхание не сбилось.
– Да, стареть плохо, – стал он подначивать своего пациента. – На свои силы уже нельзя полагаться, так ведь?
Врач положил Берта на кушетку. Памела осталась в дверях и с опаской наблюдала за происходящим. Хотя она и понимала, что делать ей тут больше нечего, но не могла уйти, не выяснив, что с лодыжкой Бурнестера.
– Ну, ты поймал своего хитрого сома? – спросил Фред.
– К сожалению, нет.
– Тогда ты его больше никогда не поймаешь.
– Нет, поймаю! Настанет день, когда он будет у меня на крючке, Вот увидите, доктор!
– Может, и так. Но тогда у тебя не будет сил вытащить его из воды. Как знать, может, это он утащит тебя в реку.
– Вы уж совсем держите меня за жалкого слабака, – обиделся Бурнестер. – Я что, разве уж такой дряхлый старик?
– Пока нет, но когда рыбина наконец клюнет, ты им будешь. Она заглотит твой крючок из жалости к тебе.
– Так или иначе, но я его добуду.
Фред Мэттью снял с ноги пациента носок. Лодыжка не только ужасно распухла, но и приобрела жуткий темно-синий цвет. У Памелы сердце сжалось от жалости к старику.
– Если хочешь кричать, то кричи на здоровье, – сказал врач. – Сейчас тебе будет немножко больно.
– Каждый у нас в деревне знает, что ему светит, коли он попадет в ваши руки, доктор. С больными вы не церемонитесь, – ответил Бурнестер и улыбнулся.
– Сейчас тебе будет не до смеха, дорогой мой, – заявил врач и взялся руками за лодыжку.
Берт Бурнестер побледнел, сжал зубы и старался изо всех сил не закричать от боли. Его крик пронзил Памелу до мозга костей, но врач уже сделал все, что нужно, и Бурнестер затих. Лицо его было покрыто крупными каплями пота.
– Ну что, доктор? – спросил он.
– Это не перелом, – ответил тот. – Всего лишь вывих.
Бурнестер улыбнулся Памеле:
– Видите, мисс Лейтон. Мне повезло.
– Повезло попасть под машину? – удивился врач.
– Да нет. Повезло, что я себе все кости не переломал.
Мэттью принялся накладывать повязку, и рыбак рассказал ему, что Памела собралась к Скартел Коннорс. Врач тоже не пришел в восторг от этой идеи.
– После смерти Джона Коннорса она изменилась, – заметил он.
– А когда умер ее муж? – спросила Памела.
– Три года назад.
– От кровоизлияния в мозг?
– Верно, – врач удивленно посмотрел на девушку. – А вы откуда знаете?
– Мистер Мастерсон рассказал мне об этом.
– Да, Джон Коннорс умер от кровоизлияния в мозг.
– Сколько ему было?
– Пятьдесят два года.
– Еще довольно молодой…
– Молодой для апоплексического удара, вы думаете?
– Да.
– Удар может быть даже у младенца, мисс Лейтон. От этого никто не застрахован. Лопнет вена в голове – и все…
– А не могло так случиться, что его жена…
Доктор Мэттью поднял руку:
– Не будем строить предположений, мисс Лейтон. В деревне тогда чего только не говорили о смерти Джона, но все это не имело под собой никакой почвы. Скарлет не имела к смерти мужа ни малейшего отношения.
– Она любила его?
– Да нет. Но Джон хорошо обеспечивал ее. Теперь ей приходится нелегко, как говорят.
Памела твердо решила наняться к Скарлет в экономки, а уж там посмотреть, что да как. Девушка надеялась, что таким образом ей удастся выяснить, почему никто не задерживается у этой женщины надолго и куда пропала Маргарет.
После Памела отвезла Берта домой, а сама отправилась к дому Скарлет Коннорс.
* * *
Уже смеркалось, когда Памела наконец подъехала к дому Скарлет Коннорс. Похожий на замок дом – широкий, серый и мрачный – возвышался среди леса. Он действительно напоминал какое-то огромное чудовище и был слишком велик для двух живущих там людей.
Дом окружал запущенный сад с розами и морем высоких сорняков.
Молодая журналистка решительно вышла из машины. Чемоданы она оставила в багажнике. Со смешанными чувствами она подошла к обитой железом парадной двери. Уж не следят ли за ней? Она не могла отделаться от ощущения, что так оно и есть.
