После этого он принялся ковырять вилкой и ножом в тарелке с таким видом, словно всё в ней должен был измельчить в крошки.
Айсе украдкой тронула Зафира ногой.
— Я ведь тоже останусь дома, — сказала она и склонила голову набок.
— Это другое дело, — снисходительно бросил Зафир, не глядя на нее.
— Кроме того, ты и так слишком много слоняешься со своими друзьями, — решительно заявил Ахмет.
— Я не слоняюсь, а устанавливаю контакты, — возразил Зафир, положил столовый прибор на тарелку и, скрестив на груди руки, в молчаливом оцепенении уставился в пространство. Айсе между тем сделала из своей салфетки птицу и положила ее перед Зафиром.
— Забудь это, — только и сказал он, ударом кулака расплющив птицу.
* * *
Вернувшись в свою комнату, Айсе закрыла дверь, подошла к шкафу и вынула из него вишнево-красную ночную сорочку. Когда в магазине Айсе восторженно прикинула ее на себя, Антая только неодобрительно покачала головой и тотчас же повесила ее обратно на плечики. Вместо нее Антая тогда накупила ей кучу бежевого нижнего белья и ночных сорочек сизого цвета.
Но на следующий день Сезен стащила для Айсе эту сорочку. Сезен тянула все, что попадалось ей под руку. Даже флакон из собственной ванной Айсе однажды обнаружила у Сезен на ночном столике. Но в тот раз Айсе и виду не подала, она даже не обиделась на подругу, ибо Сезен тут же исправила прегрешение, периодически принося ей после своих масштабных разбойничьих набегов на универмаги такие вещи, которых Айсе сама себе никогда бы не купила.
Сейчас Айсе с удовлетворением расхаживала в краденой сорочке по комнате и нервно набирала на мобильном телефоне номер Сезен.
— Наконец-то! — воскликнула она, услышав голос подруги. Похоже, та уже легла спать. До слуха Айсе донеслось шуршание одеяла.
— Ну, чем все закончилось?
— Я до трех ночи прибирала самый большой свинарник в своей жизни, — сказала Сезен, голос ее звучал утомленно. — А с тех пор как вернулись мои родители, здесь настоящий ад.
Выдержав паузу, она продолжала:
— Какой-то идиот слямзил серебряную рамку со свадебной фотографией. Разбито зеркало в ванной комнате, а видела бы ты прожженные дырки в постели родителей!..
— И что они сказали после всего этого?
— Они хотят, чтобы я выметалась из этой квартиры, — сообщила Сезен равнодушно, словно это было в порядке вещей.
Айсе задумчиво помолчала. Было слышно потрескивание на линии.
— Что ты теперь собираешься делать? — наконец спросила Айсе.
— Да ты обо мне особенно не беспокойся. Если здесь кто и выживет, так это я! — Сезен помолчала. — Нет, серьезно. Я перееду к одному приятелю, на время.
— У тебя есть приятель? — в голосе Айсе прозвучало удивление.
— Ты не то подумала, я же говорю: приятель. Мы не любовная парочка. Угомонись!
— Это тот старик?
Несколько дней назад Айсе видела, как за Сезен заехал какой-то мужчина, который, словно это само собой разумеется, поцеловал ее в губы.
— Ему тридцать.
— Я и говорю — старик.
Ее вывело из себя то, что он поцеловал Сезен в губы, но прежде всего ей было досадно, что она ничегошеньки об этом не знала.
— Сезен, ты это делала? — спросила она очень тихо, но настойчиво.
Сезен рассмеялась. Айсе вздрогнула, смех из телефонной трубки прозвучал как оплеуха.
— Ладно, признаюсь, — ответила она наконец.
— И как это было?
— Не знаю. Второй раз показалось лучше.
— Второй раз? Ты это дважды сделала?
Айсе соскочила с кровати и в волнении заходила по комнате.
— Почему ты рассказываешь мне об этом только сейчас?
Она присела на самый краешек софы.
— Я вроде бы говорила.
— Ты его любишь? — спросила Айсе боязливо и начала теребить подол ночной сорочки.
Некоторое время на линии царила тишина.
— Нет. В конце каждой недели он летает в Париж. Там живет его подруга. Забудь это. Мы только хорошие знакомые, — сказала Сезен успокаивающе.
— У него есть подруга, ты его не любишь и тем не менее переезжаешь к нему и ложишься с ним в постель! — возмущенно крикнула Айсе в трубку.
— Да, только поэтому.
— Ты для меня всегда будешь тайной.
— Коль скоро мы заговорили об этом, — внезапно сказала Сезен, — то тебе уже давно пора выпорхнуть из своей золотой клетки.
— Как ты себе это представляешь? — Айсе снова встала и подошла к окну.
— Ну да, после твоего ухода Кристиан расспрашивал о тебе. Он был довольно любопытен.
— И что ты ему сказала? — Айсе нервно прикусила запястье. Она слышала, как Сезен поправила за спиной подушку и глубоко вздохнула.
— Я сказала, что он рискует жизнью, если подойдет к тебе слишком близко.
— А что с Зиги? Они действительно не дружат между собой, или?..
— Я спросила его о Зиги, но это, похоже, было ему неприятно. Он сказал, что они уже давно знают друг друга. Быть в группе Зиги все равно что быть в плену какой-нибудь секты или вроде того.
— Ты еще что-нибудь разведала?
— К сожалению, ничего. — Сезен зевнула в трубку.
Айсе увидела мигание огней самолета, взмывающего в небо.
— У тебя окно тоже открыто?
— Да, — сонно сказала Сезен, — я вижу звезды.
— А самолет ты тоже видишь? — спросила Айсе.
— Да. Он взлетает.
— Теперь он исчез.
— И у меня тоже.
* * *
На следующий день Айсе и Сезен на перемене тотчас же помчались на третий этаж и заперлись в кабинке. Сезен великодушно уступила ей камеру. Они свесились из окна. Кристиан стоял внизу во дворе рядом с Пробором, Паулем и Зиги.
Айсе навела объектив на Кристиана и с помощью трансфокатора[5]медленно приблизила его лицо. Говоря что-то Зиги, он отчаянно жестикулировал, Айсе видела его увеличенный объективом рот, вытянутую шею и адамово яблоко, в ритме речи двигавшееся вверх и вниз. Но вдруг Кристиан резко повернулся и пропал из видоискателя. Айсе снова поймала его в поле зрения, последовала за ним наискось через двор, точно охотник за своей добычей.
— Он ищет тебя, — хихикнула Сезен, — он отчаянно ищет тебя.
Каждый раз, когда Айсе нажимала на спуск, это было похоже на то, что она, без ведома Кристиана, навсегда замораживает какую-то его часть и присваивает себе. Мало-помалу она-таки расправилась с ним. На экране была последовательность каждого движения, и теперь Айсе могла по своему усмотрению превращать его в изображение. Айсе смеялась. Она так далеко высунулась наружу, что Сезен пришлось втянуть ее обратно.
