— Господин.
Позади него нерешительно мялся слуга в тоге, с лысым черепом и головой, повязанной золотой лентой. Раджак обернулся, держа руку на рукоятке палицы.
— Его высочество принц Полоний готов вас принять. Соблаговолите следовать за мной.
Наемник молча кивнул. Мужчины прошли через огромный внутренний сад, в котором ручейки с серебристым журчанием извивались в густых зарослях диковинных деревьев и благоухающих кустарников. По дороге им повстречалась пестрая стая колибри; они вышли еще к одной галерее и поднялись по длинной лестнице, стены вдоль которой были сплошь завешены гобеленами.
Они остановились у массивной двустворчатой двери с инкрустациями из нефрита и лазурита. Слуга сделал глубокий вдох и трижды постучал. Услышав голос своего господина, он распахнул дверь и отошел в сторону, чтобы впустить наемника, после чего осторожно прикрыл за ним дверь.
Покои принца Полония были обставлены богато, но в то же время скромно. Несколько кресел из темного дерева, большой стол на трех ножках, а в углу — ниша, в которой стояло некое подобие трона. Стены были украшены многочисленными трофеями из многочисленных военных кампаний, которыми Полоний руководил верхом на своем коне.
Раджак Хассн приблизился. Молодой принц стоял перед сводчатым окном, выходившим в сад. У него были зеленые глаза и тонкие, правильные черты лица. Он теребил свою рыжеватую бородку.
— Ну, наконец-то. Я велел искать вас по всему городу.
Молчание.
— Как хорошо, что вы все-таки пришли.
Висевшие на окнах тяжелые занавеси из красного бархата были слегка отдернуты, чтобы впустить немного воздуха. Полоний скрестил руки за спиной и принялся расхаживать взад-вперед.
— Знаете, что я хочу вам сказать, — начал он, забыв, что стоящий перед ним человек немой. — Я знаю, что скромность не является одним из ваших… э-э-э… качеств. Хорошо, хорошо. Не забывайте, что я вам плачу.
Раджак Хассн протянул принцу руку ладонью кверху. Казалось, ему совершенно не жарко в его шлеме.
— Десять тысяч экю сейчас, — объявил принц. — И еще сорок потом.
Наемник опустил руку. Пятьдесят тысяч экю. Никто никогда не предлагал ему такой суммы. А ведь он лучший воин Империи.
— Тириус Бархан. Ишвен. Десять лет был у меня на службе. Вчера мы должны были его казнить, но он бежал. Он прыгнул в озеро. Конечно, чистейшее безумие, но благодаря этому ему удалось от нас уйти. Не знаю, может быть, он уже мертв. Я хотел бы удостовериться в этом. Я хочу, чтобы вы нашли его и принесли мне его голову.
Продолжая говорить, молодой принц подошел к маленькой лесенке, которая вела в сад.
— Разумеется, мы с вами не встречались и я не просил вас его убить. Видите ли, он переспал с императрицей. Мой слуга! Я чувствую себя виноватым. К тому же, Император считает его мертвым.
Раджак Хассн внимательно слушал.
Внутренняя подоплека задания была ему неинтересна.
Он думал только об одном: голова этого ишвена стоила пятьдесят тысяч экю, а такую сумму ему никогда и в руках держать не приходилось. Если понадобится, он достанет его и в аду.
— Советую вам быть крайне осторожным, — продолжал брат Императора. — Этого человека обучали мои лучшие учителя фехтования, он великолепно владеет оружием, хоть и слегка наивен. Он наверняка будет начеку.
Наемный убийца на ходу выхватил кинжал из своего сапога — так быстро, что его спутник ничего не заметил. Мужчины остановились у небольшого фонтана. На его бортике сидела колибри.
— Лично я уверен, что ему удалось спастись. Знаете, эти варвары страшно живучи. Одним ударом ножа вам не обойтись.
Он вздрогнул.
Резким ударом кинжала Раджак Хассн пригвоздил колибри к бортику фонтана. Серебристая молния, несущая смерть: камень под тельцем птички стал красным от крови. В полной тишине наемник вытащил из тела своей жертвы нож, обмыл его в водах фонтана и водворил на место.
— Я полностью доверяю вам, — тихо сказал принц. — Идемте, я отдам вам ваши деньги.
Они вернулись в покои принца. По дороге Раджак Хассн даже ни разу не обернулся. Он сегодня же отправит соколов в Эзарет и к патрулирующим округу гвардейцам. Вообще-то, большой спешки нет: десять других его жертв живут и не знают, что Раджак Хассн скоро убьет их. Но это задание важнее всех остальных. Пятьдесят тысяч экю — можно считать, что ишвен уже мертв.
* * *
На следующий день Тириус Бархан увидел вдалеке патруль, от которого он еле спасся в первую ночь. Он удивился упорству, с которым его преследователи шаг за шагом прочесывали территорию. Он думал, что они уже давно оставили поиски, ведь шансы его найти были практически нулевыми. И вот удача улыбнулась им.
Их было пятеро, они двигались медленно, гуськом, на расстоянии шагов тридцати друг от друга. К великому счастью, они его не заметили. Ишвен присел и с минуту смотрел на них. Потом он бросился бежать, пригнувшись, чтобы его не было видно из-за высокой травы, и собираясь напасть на крайнего солдата сбоку. Такой шанс нельзя было упускать. Какая разница, зачем здесь эти люди: главное — извлечь выгоду из этой встречи.
Ишвен дважды разгибался, чтобы не потерять из виду преследователей. Из травы торчала только его голова. Он приблизился еще на тридцать шагов и, присев на корточки, стал ждать. Закрыв глаза, он попытался представить, что сейчас произойдет. Одна ошибка — и ему придется сражаться с четверыми, если, конечно, первый же из них его не убьет. Ишвен нарочно выбрал именно эту сторону. Ветер дул с востока, и потому лошади не могли учуять его запах.
Тириус вскочил на ноги в тот самый момент, когда всадник поравнялся с ним.
Тот хотел было выхватить меч, но не успел. Ишвен схватил его за шею и скинул с лошади. Не успел он коснуться земли, как его меч уже блестел в руке его противника. Патрульный — по всей видимости новобранец — тут же попятился, покачнулся и закрыл лицо руками. Тириус двинулся на него.
— Пощадите, — прошептал азенат.
Ишвен поднял руку с оружием и медленно опустил. Патрульный увидел, как он направляется к его лошади, берет ее за уздечку и спокойно садится в седло. Четыре других всадника, внимательно наблюдавших за этой сценой, пустили своих коней галопом. Взгляды ишвена и его противника встретились. В них обоих читалось удивление. С мечом в руке ишвен дернул поводья и поскакал на юг.
Один из четырех всадников остался с новобранцем, чтобы удостовериться, что тот цел и невредим. Трое других пришпорили лошадей и понеслись вслед за ишвеном.
Очень скоро они поняли, что им его не догнать.
В ишвене было меньше веса, и поэтому коню было легче его нести. Припав к шее лошади и слегка приподняв ноги, вцепившись руками в поводья и прижав меч к телу, он превратился с конем в единое целое, и скакал, шепча ему на ухо молитву Великому Духу.
