– Нам повезло! – крикнул он Глебу. – Мы успели! Еще немного, и было бы поздно.
Он указал на небо, где на горизонте прорезалась светлая полоска.
– Да в чем здесь дело? – в сердцах воскликнул журналист. – Я ничего не понимаю. Какие-то кошки, чудовища, сгоревшие храмы, часы!
Он сел на крыльцо и обхватил свою голову руками.
– Ты и в самом деле ничего не понимаешь, – сказал подошедший старик. – Поэтому просто не лезь в это дело!
Он уселся на крыльце рядом с парнем.
– Я ведь просил тебя ложиться спать до полуночи, – заметил дед Матвей. – Но ты ослушался меня. Зачем-то вышел из комнаты, пошел на кухню, кошек спугнул… Где теперь я еще одну черную кошку возьму?! Нужно найти ее до заката.
Он обернулся к Глебу и произнес:
– Знаешь что, ты виноват, ты и принесешь мне новую кошку. Но она должна быть абсолютно черной! Понял?
– Понял, – кивнул журналист. – А где у вас кошек берут?
– Где угодно, – усмехнулся старик. – Но учти, если не успеешь, нам с тобой здесь ночевать будет нельзя. Опасно!
Дед Матвей встал и сказал:
– А теперь идем! Возьмешь ведро с водой и кровь замоешь в комнате. Она ИХ привлекает.
– Кого «ИХ»?
– Узнаешь в свое время. Хотя… Оно тебе надо? Делай репортаж и уезжай.
Глеб устало вздохнул и отправился мыть пол в комнате. Как назло, кровь успела впитаться, и парню потребовалось немало времени, чтобы оттереть пятно. Хозяин дома тем временем лечил лапу Жорику. Он наложил на нее пару реек и крепко забинтовал.
– В следующий раз внимательнее будь, – предупредил он журналиста. – Такого, как мой Жорик, найти будет трудно, если что… Он – проводник! Поэтому не суйся никуда, очень тебя прошу.
Парень пообещал, что больше не будет никуда выходить из комнаты.
– А еще я сегодня пройдусь по гостиницам и поищу свободную комнату или хотя бы койку, – сказал он деду Матвею. – Пора мне отсюда уходить.
Старик промолчал, показывая всем своим видом, что не возражает против решения Глеба.
3
Журналист выплеснул грязную воду из ведра на улицу, затем помыл руки, вернулся к себе и прилег на кровать. Утро только-только начиналось, и парень решил поспать несколько часов, чтобы не быть весь день разбитым и уставшим. Однако взбудораженные нервы не давали расслабиться. Глеб вертелся на кровати и так и эдак и, наконец, провалился в сон…
Проснулся он словно от толчка. Машинально посмотрел на наручные часы, которые так и не снял с прошлого вечера. Стрелки показывали без пяти минут двенадцать.
– Что за чертовщина такая! – в сердцах воскликнул журналист. – Словно кто-то специально будит меня именно в это время!
Однако спать уже не хотелось. Ругаясь, парень поднялся с кровати, взял полотенце и вышел на кухню.
Дед Матвей, как ни в чем не бывало, возился с посудой. Увидев Глеба, он радостно улыбнулся и спросил:
– Ну, как спалось?
– Отлично! – с кривой усмешкой ответил журналист. – Воздух тут у вас особенный!
– Что да, то да! – загалдел старик. – Воздух здесь чище, чем родниковая вода. Дышу – надышаться не могу! Особенно полезен на голодный желудок. Я иногда специально не завтракаю… Выйду на улицу, воздуха хлебну, так сразу все болячки проходят. Я ведь одно время болеть надумал, старый дурак. По больницам начал шататься, анализы сдавать… А ведь кто ищет, тот всегда обрящет! Вот и у меня хворь нашли какую-то неизлечимую, сказали, не больше года протяну. Я расстроился, конечно. Дом уже хотел на Олю-племянницу переписать. Но не готова она владеть таким имуществом. Здесь же глаз да глаз нужен! В общем, впал я в уныние. Только ради кошек и жил… Кормить-то их надо! А тут еще врачи стращают, оптимизма не добавляют. Та к вот… В одну из ночей явилась мне Нина-покойница и сказала: «Что это ты, Матвей, дурью маешься? Болезни всякие придумываешь?! Заняться больше нечем?» Я ей: так, мол, и так… Помираю! А она расхохоталась да как закричит: «Ей-ей, дурень! Каждый человек сам себе свой срок отмеряет. Похоже, тебе жить надоело!» Я заверил, что не надоело, а она в ответ: «Тогда выкинь все свои медицинские карточки и анализы да начинай сам себя врачевать. Воздух-то у нас целебный, поможет!» Я проснулся и сделал, как она велела. Сжег все бумажки с обследованиями и заключениями врачей и стал понемногу карабкаться из болезни. Первое время трудно было. Иногда даже кушать не мог, так внутри все горело. В такие моменты я выходил в лесок, ложился на полянке под березами и просто дышал нашим воздухом. Боль и отпускала. Потом травки кое-какие добавил, сборы из них делал. Так и выкарабкался. С тех пор уже лет пятнадцать прошло, чувствую себя отлично. Иногда, конечно, прихватит по-стариковски, но тогда я снова начинаю нашим воздухом лечиться….
– Верю! – перебил деда Матвея журналист, опасаясь, что тот весь день будет рассказывать о прошлых событиях из своей жизни. – А теперь я умоюсь, с вашего позволения.
– Валяй! Завтрак-то уже стынет.
Парень подошел к умывальнику и на всякий случай посмотрел вниз – под него. К счастью, никаких костей или обглоданных останков сегодня не было или хозяин дома выкинул их раньше, чем пришел постоялец. Глеб умылся, почистил зубы и сел завтракать.
– Ну, какие на сегодня планы? – поинтересовался старик.
– Да нужно было бы сегодня главреду отчет отправить, но я не успел его закончить, – вздохнул журналист. – Так что пройдусь по гостиницам, поинтересуюсь: есть ли места. Кроме того, постараюсь поймать для вас черную кошку, ведь это я виноват в гибели вашей питомицы.
– Ты уж постарайся! А то ночлег нам обоим искать придется.
– Хорошо! Но ведь взрослая кошка все равно потом убежит назад – к своему хозяину.
– Не убежит! Ее это место держать будет.
– Ладно, – кивнул журналист, – спасибо за завтрак!
И тут он вспомнил про видеозапись на своем компьютере.
– А что, дед Матвей, – бодрым тоном произнес Глеб, – хотите, я вам съемку с Вотчины покажу?
На самом деле парень решил подловить хитрого старика, показав ему запись. Он считал, что тот смутится, увидев «дело своих рук».
– Покажи! – также бодро сказал хозяин. – Давно я там не был, хотя живу совсем рядом.
Они прошли в комнату, в которой остановился журналист. Глеб включил ноутбук и открыл папку с видео.
– Смотрите, – с усмешкой произнес он, предвкушая, как изменится физиономия деда Матвея, и нажал на кнопку воспроизведения.
Старик уселся на единственный в комнате стул и с восторгом принялся рассматривать кадры с Вотчины. Наконец репортаж с места жительства Деда Мороза подошел к концу, и парень насторожился, ожидая, что следом появится съемка из Клуба речников, где он блуждал вчера. Но монитор потемнел.
