— А что с провинившимся?
— С провинившимся? — Сехеи подумал. Честно говоря, вся эта возня со штрафником не нравилась ему с самого начала. — Да, пожалуй… Это на твое усмотрение. Иди.
Тайни тамуори вышла. Некоторое время Сехеи сидел ссутулившись и слушал, как шторм всаживает заряд за зарядом в северо-западные склоны острова. Точно так же обрушивается он сейчас на искалеченные ракетными залпами скалистые уступы Тара-Амингу и размалывает о камни обломки ракетоносца, и встает грохочущей водяной пеленой над Барьерным рифом, и ревут где-то там в ночи, перекрывая бурю, плавильные печи железного острова Ана-Тиангу, и, вцепившись якорями в дно возле Гнилых рифов, содрогаются под ударами ветра корабли вечерних, а на Ледяном Клыке просчитывает варианты девятнадцатилетний стратег противника Ионги, то ли в самом деле ища мира, то ли просто затевая очередную грандиозную провокацию… И дрейфуют на окраинах архипелага застигнутые штормом легкие суденышки миссионеров. Этим труднее всего. По слухам, даже если они будут тонуть вблизи деревни дикарей — преждевременная высадка запрещена… Что ж, будем ждать. Если друзья вечерних объявятся вдруг в ставке Сехеи и доложат о Пришествии Великого Врага, то, значит, Таини права во всем…
Сехеи взялся кончиками пальцев за правое веко, потянул… Ресница выдернулась легко, без сопротивления. Значит, права…
— Ты звал меня?
Сехеи вскинул голову. Перед ним стоял светлокожий, похожий на подростка воин с насмешливыми глазами и усталым лицом. И надо же было ему войти в тот самый момент, когда стратег подобно дикарю гадал по реснице о будущем!
— Сядь, — буркнул Сехеи. — Я отменил твое распоряжение.
Хеанги сел. Он был похож на самого Сехеи — разве что чуть пониже ростом. Сухощав, пропорционально сложен, в движениях быстр. И все же было в нем что-то ущербное, что-то наводящее на мысль о физическом изъяне. Татуировка. Классическая татуировка стратега — неправильная, перекошенная, несимметричная. Все верно: сегодня ты командуешь флотом, завтра отбываешь срок «на тростнике», послезавтра тобой затыкают прорыв, а там, глядишь, после совершенного тобой и твоими смертниками чуда снова принимаешь командование.
— Да, — сказал Хеанги. — Она мне сообщила.
— Зачем тебе надо было вмешиваться в эту историю со штрафником?
Хеанги повел уродливо зататуированным плечом.
— Дело не в штрафнике, тамахи. Просто сама она ненадежна. Ты уже знаком с ее идеями объединения архипелага?
— Да, знаком, — сказал Сехеи. — И хочу знать, что об этом думаешь ты.
— Фантазии, — коротко ответил Хеанги. — И фантазии опасные.
Сехеи был явно недоволен его ответом.
— Ты зря так относишься к фантазиям, — заметил он. — В последние годы они слишком часто оборачивались реальностью.
— Я же еще сказал: опасные, — напомнил Хеанги. — Когда она заговорила о том, как бы подсунуть вечерним вестника с Настоящим Именем Врага, я ее просто не понял. Я думал, что собирается запутать противника, заставить его перегруппировать силы, а потом нанести удар. И я ей прямо сказал, что вечерние на это не клюнут. Но когда выяснилось, что она и удара-то наносить не собирается, а хочет всего-навсего объединить архипелаг… Кстати, каким образом тебе удалось захватить «рутианги»? Я, честно говоря, даже не сразу поверил…
Хеанги откровенно менял тему, считая разговор исчерпанным. Интересно: притворяется он или в самом деле не знает?
— Это гидроплан парламентера, — сказал Сехеи.
— Что? — Хеанги был потрясен. — А… а пилот?
— И пилот под стать машине.
— Позволь, а что он…
— Настоящее Имя Врага, — не дослушав, ответил Сехеи.
Несколько мгновений Хеанги сидел неподвижно. Потом повернулся к стратегу.
— Чего же ты ждешь?
Сехеи не ответил.
— Надо начинать войну, тамахи! Ты же видишь: они пытаются выиграть время. В их обороне — дыра.
— И ты знаешь, где она?
— Она откроется после первого нашего удара!
Сехеи с силой провел ладонью по своему вечно усталому лицу, словно пытаясь стереть с него татуировку.
— Что ты предлагаешь?
— Тут нечего предлагать! Все давным-давно разработано. Во-первых, ускорить эвакуацию «оптики». Одновременно объявить амнистию «тростнику». Провинившихся с татуировкой класса «риф» и выше — передать в распоряжение флота, остальными доукомплектовать ракетные точки. Сразу, как только кончится шторм, вывести флот с базы. Чтобы в бухтах — ни кораблика. Утром поднять все гидропланы и атаковать тиуру и Ледяной Клык. А вот когда их третий флот окажется пойманным на Гнилых рифах, тогда и посмотрим, что у них там за дыра.
— А дальше? — спросил Сехеи.
Хеанги не ответил.
— Хорошо, — сказал Сехеи. — Тогда дальше я. Допустим, третий флот вечерних уничтожен. Допустим. Но они успеют поднять навстречу свои гидропланы. Это неизбежно. Посадку им, правда, уже совершить будет негде, да им и незачем ее совершать. Горючего у них вполне хватит, чтобы дотянуть до Иту. Допустим, большей частью ответный удар придется по пустому месту. В бухтах, ты говоришь, ни кораблика, флот выведен, — рассредоточен и встретит их на полдороге. Все равно как минимум треть гидропланов прорвется к острову. Чем их встречать? Ты ликвидировал «тростник», задействовал все ракетные точки. Но ведь вечерние не дураки, они не станут атаковать со стороны Высокого мыса. Они скорее всего выйдут на нас с северо-запада, сожгут спиртохранилище, сожгут верфи и ударят сюда из-за горы на бреющем. Боеприпасы они к тому времени расстреляют, но это, поверь, никакой роли не сыграет — сами ракетопланы взрываются нисколько не хуже… И, кстати, когда они будут заходить на нас с северо-запада, неминуемо накроется твой караван с «оптикой». Заметят и утопят. Так что с эвакуацией можешь не спешить… И это еще только начало.
— Я знаю, — тихо сказал Хеанги.
— Это еще только начало, — упрямо повторил Сехеи. — Потом сюда подойдет их первый флот, и под ударом окажется все. От Ана-Тиангу до Руонгу. А наш четвертый тем временем возьмет на прицел их базовые острова… И в каком порядке ты эти события ни раскладывай, результат будет один. Таини права — мы сожжем архипелаг.
— Это было ясно и без нее, — еще тише заметил Хеанги.
— Что ты предлагаешь?
— Я уже сказал.
— То, что ты сказал, я слышал. Я спрашиваю не об этом. О чем ты умолчал? Ты же все это знал не хуже меня. Так что у тебя там? Что ты придумал?
Хеанги сидел, невесело усмехаясь.
— А, ладно! — бесшабашно сказал он вдруг. — «На тростник», так «на тростник»!.. Как ты думаешь, тамахи, когда начнется вся эта заваруха, что станет с нашими Детскими островами?
— По-моему, ответ на твой вопрос был дан еще вчера, — сухо отозвался Сехеи. — Вечерние предпочли сжечь свое каноэ, но не допустили, чтобы оно приблизилось к Аату.
