— Жаль. — На этот раз Кен подмигнул Крису. — Надо уговорить ее остаться, а, парень?
— Да! — радостно согласился тот.
— Мне нужно писать книгу, Крис. Ты же знаешь, что мы не можем оставаться на одном месте, — сказала Шерил.
Тут подал голос Старый Кен.
— На всем свете нет места лучше для писательства, дочка. В самом деле.
— Ну, мы с па пойдем, миссис Гэндон, чтобы не мешать вам. Надеюсь, вы уделите мне часок до своего отъезда.
— Разумеется, — прошептала Шер.
— Пошли, па.
Молодой Кен тепло улыбнулся Шер и помог отцу спуститься по узенькой лестнице. Шерил заперла дверь.
— Они помнят тебя, ма! — воскликнул мальчик, и в его глазах появилось уважение.
— Они были очень добры, — машинально ответила Шерил, думая о своем.
Она-то полагала, что они остановились достаточно далеко от Раткила, ан нет. Ей вдруг захотелось тотчас же уехать. Если бы не Крис, она бы так и поступила.
— Эй, сынок, — неуверенно позвала она, — поторопись, если хочешь, чтобы я показала тебе кладбище. Здесь рано темнеет.
Через несколько минут они уже ехали по дороге в Раткил.
— Папа хотел, чтобы его похоронили здесь? — спросил Крис.
— Не знаю, — ответила мать, не отрывая глаз от дороги и испытывая все большую тревогу. Ясно, что она совершила ошибку, очень серьезную ошибку, приехав сюда. — Джон был очень влюблен в Ирландию. Наверное поэтому я и похоронила его здесь.
— Просто ты решила, что так будет правильно, — подсказал сын.
— Да.
Еще через несколько минут они были на месте. Шерил пришлось оставить машину у подножия холма, и ей понадобилось некоторое время, чтобы припомнить, в каком месте старого заросшего кладбища упокоились останки Джона Гэндона.
— Сюда, сынок, — позвала она наконец, направившись вверх по холму.
Он последовал за ней, обходя памятники.
— Ма! Здесь можно прочитать год. Один-шесть-десять… Ну и древние же они!
— Еще какие древние, — прошептала Шер. Она немного запыхалась. В Нью-Йорке ей много приходилось ходить пешком, но не по горам же. Она огляделась и заметила большого выветрившегося ангела, парящего над землей. Джон должен быть похоронен рядом.
Она начала сверяться с именами на памятниках. Шерил была уверена, что могильную плиту Джона найти не составит труда, но за восемь лет она, наверно, изрядно выветрилась и мало чем отличалась от других. Она нашла сравнительно новый памятник, но не Джона. Потом нашла старый, с едва различимой надписью «Гэндон» и поняла, что близка к цели, — она ведь постаралась похоронить его рядом с теми, кто мог быть его предками.
Крис вертелся поблизости, очарованный старинными памятниками. Она хотела было позвать его, потом решила, что здесь с ним не случится ничего плохого.
Как сейчас, она помнила день похорон. Как все горожане оделись в черное. Положили Джона в простой деревянный гроб. Как его опускали в могилу и как Старый Кен и Молодой Кен засыпали ее землей. Стивен О'Лир поддерживал ее, безутешно рыдавшую.
Наконец она нашла могилу и опустилась на колени. Разросшаяся трава наполовину скрыла плиту. Она принялась торопливо вырывать ее, не обращая внимания на жесткие листья, резавшие до крови ее пальцы и ладони.
Джон Пэдрейк Гэндон
Прими его, господи
— Крис!
Она думала, что сын рядом, но он не отозвался. Шерил увидела его на другом склоне холма с каким-то мужчиной и нахмурилась. Он же знает, что должен остерегаться незнакомых людей. И не только в Нью-Йорке…
Она встала, отряхнула колени и поспешила к ним, но споткнулась о почти скрытый травой камень и выругалась про себя.
Мужчина стоял спиной к ней. С непокрытой, чуть опущенной головой. Высокий, широкоплечий, ладный. Она ускорила шаг и услышала Криса.
— Ну, вообще-то я американец, но отчасти и ирландец. Так говорит мама. А мой папа похоронен тут. Поэтому мы приехали сюда.
Шерил увидела, как мужчина кивнул. Словно снисходительно. И ее сердце ёкнуло. Еще до того, как он повернулся, она узнала его.
— А вот и мама! — возбужденно крикнул мальчик.
Мужчина обернулся.
Она попыталась сказать что-нибудь, но не смогла вымолвить ни слова.
Он долго бесстрастно и оценивающе разглядывал ее. Судя по всему, он заранее знал, что она появится здесь.
Он почти не изменился. Его виски чуть посеребрила седина, но темные волосы остались густыми, как прежде, и ниспадали на лоб. Его загар был все таким же ровным. Рот твердо сжат. Глаза прищурены. Они кажутся темными, хотя она знала, что глаза у него яркие, голубые. Сейчас они сверкали гневом.
Шерил сглотнула. Эта встреча так похожа на ту, первую, когда она выбежала в ночь на поиски Джона. Он тогда тоже стоял спиной и не сразу повернулся к ней. Высокий, мощный, суровый с виду, он бережно взял ее за руку и пообещал помочь. Она не знала еще, что он тот самый О'Лир. Тогда она поняла только, что он сильный и способен защитить ее. После того как Джон умер, он все время не отходил от нее. Ее совершенно необъяснимо бесила его сила, хотя она и нуждалась в ней. И вопреки своему желанию, вопреки своему пониманию морали она почувствовала, что его обаяние будит в ней какое-то неясное чувство. А потом, потом…
Шерил охватила дрожь. Восемь лет — все же очень много. Достаточно долго, чтобы забыть. Но она так и не смогла забыть его. Она чувствовала его взгляд, ощущала, как ее заполняет тепло, как если бы ее кровь подогревали. А ведь он не сказал еще ни слова.
— Так ты Кристофер Гэндон, парень?
Услышав его голос, она решила, что нужно взять себя в руки.
— Шерилин, — произнес он и посмотрел на нее с яростью.
Чего-чего, а ярости по отношению к себе она не ожидала.
— Стивен, — откликнулась она как можно беззаботнее, но голос ее подвел, дрогнул. Она разозлилась. Ей далеко уже не восемнадцать. Он может быть господином для кого угодно здесь, но только не для нее.
— Шер, — непринужденно вмешался Крис. — Друзья называют маму Шер.
— Вот как? — отозвался Стивен.
Он вновь оглядывал ее с неподдельным интересом с ног до головы. Она невольно покраснела. К своему ужасу она так отчетливо помнила все. И вспоминала отнюдь не те моменты, когда он с тактом и нежностью облегчал ее боль.
Нет! Она вспомнила тот последний раз, когда видела его. Обнаженная… Воспоминание было таким живым. Она видела свои руки на его обнаженной груди, свои пальцы в его темных волосах, свою кожу — такую бледную в сравнении с его кожей. Вспомнила ощущение его рук на своей груди. Его взбугрившиеся мускулы на руках, когда он навис над ней, его плоский и твердый живот, его…
