Ей не терпелось сказать им что-нибудь грубое, что угодно. О эта чудовищная сила слухов и пустой болтовни!
— Ма! — Голос сына помешал ей выслушать остальное.
Она чуть не прикрикнула на него, но сообразила, что всегда внушала ему, как некрасиво подслушивать чужие разговоры, а сама именно этим и занималась.
— Что, дорогой?
— Нам не пора ехать?
— Пожалуй, — покорно согласилась она. — Но я должна заплатить. Ты иди и подожди меня у машины.
Он улыбнулся, послушно вышел. Шерил порылась в сумочке и вытащила несколько ирландских фунтов. Она затылком чувствовала, как две сплетницы провожают ее взглядом, пока она идет к стойке и расплачивается с любезным трактирщиком.
Получив сдачу, она повернулась. Они явно ее не одобряли. Им не понравились ее джинсы, вязаный свитер и теннисные туфли.
Она улыбнулась в ответ и подошла прямо к их столику.
— На вашем месте, леди, я бы поостереглась. Насколько мне известно, по всей стране совершают древние друидские ритуалы и постоянно приносят жертвоприношения!
Шерил была вознаграждена за свои слова видом пары масок ужаса и отвалившимися нижними челюстями.
Она многозначительно кивнула и поспешила к ожидавшему ее сыну. Шутка, хоть и злая, удалась на славу!
Через несколько минут они снова ехали среди полей и пастбищ. В пути им осталось находиться что-то около получаса.
«Постель и завтрак у Джонатана» Шерил нашла именно в том месте, которое было, указано на карте, — в стороне от второстепенной дороги, ведущей к городку, чуть больше, чем Раткил, и всего в десяти минутах езды от последнего.
Ее встретил сам Джонатан, сообщивший, что других постояльцев у него сейчас нет и что она с Крисом может жить здесь, сколько пожелает, причем за какую-то до смешного низкую плату.
Шер уплатила за две ночи, позволила сыну принять от Джонатана стакан газированной воды и вернулась к машине за чемоданами. С минуту она копалась в багажнике и неожиданно замерла, чувствуя, как по ее спине пробежал холодок. Разогнувшись, она огляделась. Но не увидела ничего, кроме проселка и леса за ним. Несколько овец паслись на небольшом поле справа.
Шерил нахмурилась и пошла к дому. Но неприятный холодок не оставил ее. Она не сомневалась, что за ней следили.
Джон — Джонатан Шоу, как она скоро узнала, — был весьма дружелюбным хозяином.
У него был чудесный акцент, и Шерил заметила, как Крис ловил каждое его слово, пока старик вел их наверх по узкой лесенке.
— Превосходное место для вас и мальчика, мадам. У меня есть большая комната со смежной маленькой. Здесь ты можешь шуметь, сколько пожелаешь, парень, Я плохо слышу, а овцам наплевать!
Комната была чудесная. Просторная, просто обставленная, но безукоризненно чистая. В их распоряжении была собственная ванная.
— Здесь замечательно, Джонатан. Благодарю вас.
— Тут спокойно. — Старик поскреб свою почти лысую голову. — Рад видеть вас здесь.
Крис возбужденно затараторил, заглянув в свою маленькую комнату, расположенную за комнатой матери. Не обращая внимания на него, Шерил принялась распаковывать свой чемодан.
Внезапно ее вновь охватил страх. На этот раз он был настолько сильным, что она даже боялась поднять глаза.
Когда же наконец она осмелилась сделать это, ей едва удалось подавить вопль — за ней действительно наблюдали. Из дверного проема на нее пялился помятый старик со слезящимися глазами и со сморщенным, как у бульдога, лицом.
— Так это вы? Вы вернулись, миссис Гэндон?
Шер вздохнула с облегчением.
— Старый Кен! — воскликнула она.
Именно…
Старый Кен и его сын — Молодой Кен вырыли могилу для Джона. Жена Старого Кена Мэг была экономкой О'Лира, и все они тогда были ужасно добры к ней.
Шерил дружески протянула ему руку. Выглядит он неважно, с жалостью подумала она. Старый, осунувшийся, как бы уже не принадлежащий этому миру.
— Ах, девочка, ты вернулась!
— Я стала писательницей, Старый Кен. Я пишу книгу.
— А где дитя?
— Дитя? А, мой сын! Откуда ты знаешь о нем?
— Я всегда знал, дочка, всегда, — он чуть заметно подмигнул ей.
Шерил улыбнулась.
— Крис! — позвала она сына, но, обернувшись, увидела его рядом. Шерил надеялась, что он будет добр к Старому Кену, — дети часто испытывают неприязнь к старикам.
Но мальчик пошел к нему навстречу с тем же восторгом, который он проявлял ко всему, что видел после приезда сюда.
— Привет. Я Крис, Кристофер Патрик Гэндон. Вы знаете мою маму?
— Конечно, парнишка.
Крис взглянул на мать с тем благоговением, которое он питал ко всему ирландскому.
— Он помнит тебя, ма! — он перевел взгляд с нее на Старого Кена. — Это похоже на возвращение домой, правда?
Его слова пробудили в ней новое беспокойство, но она продолжала улыбаться.
— Как хорошо, что вы меня помните, Старый Кен. Я так давно не была здесь.
— Я всегда знал, что ты вернешься с дитем, дочка.
Сейчас он определенно вызывал у нее дрожь. Но разве могильщики не должны вызывать дрожь? Интересно, как заставить его уйти из комнаты?
— Па! Па, ты где? Что ты еще надумал?
Молодой Кен появился на площадке лестницы. Шерил глазам своим не поверила, но это был, без сомнения, он.
— Ха, неужели это вы?! — удивленно воскликнул он, тут же узнав ее.
Шерил кивнула. Молодой Кен из сильного юноши превратился в красивого молодого человека с жизнерадостной улыбкой, чудесными серыми глазами и копной рыжих волос. Мы же с ним одного возраста, сообразила Шер, просто тогда она от горя казалась гораздо старше своих восемнадцати.
— Молодой Кен! — рассмеялась она.
— Миссис Гэндон! Примите мои извинения за вторжение. Я и не думал быть невежливым! — он схватил отца за руку. — Как и па, будьте уверены! — он понизил голос, как будто так отец не мог услышать его. — Па в последнее время не совсем в себе.
— Все в порядке, — заверила его Шерил. — Рада видеть вас обоих. Крис, это… — Она собиралась сказать «Молодой Кен» опять, но такое словосочетание показалось ей не совсем подходящим.
— Кен Кули, сынок.
— А что, позволительно будет спросить, что ты делаешь, прогуливая школу, парень?
— Путешествую с ма. — Мальчик наморщил нос. — Но у меня будет репетитор.
— Только не здесь, парень, — он подмигнул Шерил. — Я учительствую в средней школе. С понедельника ты можешь посещать занятия.
— Ты учитель? — удивилась Шерил. — Это же замечательно, Кен. Но мы с Кристофером не задержимся здесь больше чем на день-два.
