Не успела она это произнести, как я снова оказался на дне колодца. Тут я вспомнил, как дедушка (мамин папа) вытаскивал на берег лодку.
— Попробуй обвязать прыгалки вокруг дерева, — закричал я принцессе.
Вот тут-то ей и удалось вытащить меня из колодца.
Теперь мы с Авророй начали вытаскивать принца, и вскоре он был уже наверху. Оставалась только королева. Мы все легли на животы и посмотрели на нее.
— Немедленно вытащите меня отсюда, — произнесла она.
Мы спустили конец прыгалок вниз и вытащили тяжеленную королеву из колодца.
Теперь надо было спасти от козней тритонов короля с гномиком Умпином. Каролюс вынул меч из ножен.
— Вперед, к замку! — закричал он.
По лугу с высокой травой мы так быстро проскакали вприпрыжку и дальше, через королевский сад, что гигантские лягушки расквакались, судача об этом между собой.
На площади перед замком тритоны разожгли большой костер, который обычно бывает в Иванову ночь. Подойдя к площади, мы увидели, как гномика Умпина и короля, связанных, несли вниз по ступеням.
— Они хотят сжечь нас на костре! — крикнул Умпин.
Принц ринулся на тритонов, но не успел он взмахнуть мечом, как стражники бросились на него и повалили на землю. Тут вступилась его мать — королева.
— Тритоны! — закричала она. — Вы зарвались. Разве я уже не приказала вам раньше отправляться в темницу и укладываться там ровными рядами?
После этих слов все приготовления к празднованию Ивановой ночи тут же прекратились. Тритоны отпустили короля и гномика Умпина. Некоторые из них принялись заливать костер водой. Наконец, все тритоны смущенно выстроились перед разгневанной королевой.
— Марш в темницу! — продолжала она. — Никакие возражения не принимаются. Ваша игра проиграна!
Тритоны немедленно подчинились команде. Как приятно было наблюдать полное повиновение с их стороны!
Дружным строем промаршировали они вверх по лестнице замка.
Мне было страшно интересно, неужели они и впрямь в точности выполнят приказ королевы, и потому я пошел за ними на безопасном расстоянии.
В конце концов, мы спустились в самое глубокое подземелье замка.
Один за другим тритоны подходили и прыгали в страшную дыру в полу. С глухим всплеском каждый из них шлепался об пол.
Вот и самый последний тритон плюхнулся на дно, я теперь остался совершенно один в подвале. Тогда я лег на живот и посмотрел вниз.
— Ну, вот и сидите себе там, — сказал я. — Таким скверным тритонам не место в замке.
И тут мне захотелось пописать. Я встал на краю и долго-долго писал в дырку-темницу. Ведь я терпел так долго.
Вдруг в наступившей тишине темного подвала я услышал какой-то мерный звук. Сначала я подумал, что это стучит мое сердце, а потом понял, что это возобновили свой ход старые часы.
Я стал пробираться назад к лестнице. Не успел я поставить ногу на первую ступеньку, как что-то выскочило из огромных часов, которые лежали под кучей мусора в пыльной паутине.
«КУ-КУ» — услышал я.
Это была всего-навсего кукушка из тех, которые живут в часах, но мне уже было не до нее. Я взбежал по лестнице и выскочил из железной двери.
Когда я вышел на площадь перед замком, то увидел, что она напоминает огромный бассейн. Чтобы залить костер, тритоны вылили огромное количество воды. И, пройдя по площади, я основательно промочил в этой теплой воде ноги.
Высокий суд
В королевском саду вся королевская семья уселась вокруг огромного стола, который по такому случаю вынесли на улицу. Я подошел поближе и увидел, что все было устроено для вечеринки с грилем, какие часто устраивают летними вечерами. Я вспомнил, что мой дедушка, удивительный мастер готовить на гриле всякие вкусные вещи, умер от сердечной недостаточности. Когда это случилось, мама была во Франции, гостила в одном замке у друзей. А я как раз жил на даче у бабушки с дедушкой и вечером вошел в комнату дедушки, чтобы, как обычно, пожелать ему спокойной ночи. Он лежал на красном диване и даже не шелохнулся, когда я подошел, обхватил его руками и прижался к нему. Сначала я подумал, что он просто отдыхает, но он даже не ответил, когда я попытался заговорить с ним. Тогда я стал звать бабушку. Позднее, в тот же вечер, я узнал, что дедушка умер.
Тут мои мысли, к счастью, переключились на другое, так как все королевские величества стали махать мне, чтобы я составил им компанию, невзирая на поздний вечер, когда все дети должны уже быть в постели.
За круглым столом сидели король с королевой, принц и принцесса. Гномик Умпин тоже был здесь. Кроме них, за столом я увидел какого-то важного господина в парадной военной форме.
— Кристоффер Поффер, — произнес король. — Позволь представить тебе нашего королевского маршала.
Строгий мужчина в синей униформе вскочил, щелкнул каблуками и при этом четким движением сделал под козырек.
— Весьма рад, — произнес я как можно более официальным тоном. Мне еще никогда в жизни не доводилось знакомиться с маршалом, но я точно знал, что таким людям нельзя говорить «привет» или там «добрый день», ведь маршал весьма важная персона в королевстве.
— Это я должен благодарить за честь, — скромно произнес он и опустился на свое место.
Король постучал по стакану.
— Теперь, когда замок освобожден от тритонов, весьма подходящий случай отведать лягушачьих лапок, тушенных в масле. Несколько сочных кусочков я уже вложил в меню.
И он указал на большой гриль.
Я был совершенно сбит с толку. Ведь король сам говорил, что есть что-либо лягушачье — это то же самое, что есть королевскую плоть и кровь. Но ведь однажды я уже принимал участие в королевской трапезе, и то и дело попадал впросак, и поэтому я не решился возражать.
— Я протестую! — воскликнул маршал. Он поднялся и указал на меня своим длинным дрожащим указательным пальцем. — Этот принц Поффер только что подумал о том, что не желает есть те блюда, которые готовят и подают у нас в замке.
Я недоуменно огляделся вокруг. У всех сидящих за столом вдруг стали такие серьезные и огорченные лица.
Королева энергично затрясла головой. Она даже не удосужилась накинуть на плечи шаль, хотя уже явно стало холодать.
В разговор снова вступил маршал:
— А теперь он, видите ли, изволит возмущаться, что королева не украсила себя одеянием.
Тогда я решил какое-то время вообще ни о чем не думать, тут заговорила королева:
— Сдается, мне следует обратить всеобщее внимание на то, почему этот маршал получил должность у нас в замке. Он не только видит насквозь все письма, но также умеет читать и мысли, а ведь скверные деяния первоначально совершаются в мыслях.
