— Как и обещали. Даже не верится, что нам с тобой этигребаные больничные каталки не пригодились.
Мила замолчала, а я подумала, что этот черный юмор можемпонять только мы, те, кто был в нескольких шагах от смерти, кто каждый деньбоялся и ждал ее приближения.
— Как твой Челноков? — Вопрос прозвучал немногоосторожно, даже, можно сказать, нерешительно.
— А что ему сделается… Вывез все домашнее добро. ДайБог, чтобы это ему на пользу пошло. Даже вещи сына подрезал. Не понимаю, начерта они ему сдались, у них ведь совсем разный размерчик.
— Может, на барахолке загонит.
— Может, и загонит. Эта сволочь ничем не побрезгует.
— Вот и выходи замуж. — Мила немногопомолчала. — Никогда в жизни не выйду замуж за мужчину. Я выйду замуж заденьги. Уж лучше жить с пухлым кошельком и ни в чем себе не отказывать, чемвыйти за какого-нибудь выродка, терпеть его скотскую любовь и ждать, пока онокончательно уйдет налево, не забыв при этом обчистить квартиру.
— Тебе проще. У тебя есть кандидатура.
— Какая?
— Твой шеф. Возможно, он расчувствуется и возьмет тебяпод свое мясистое крылышко.
Я бросила взгляд на свою сумочку, в которой лежали Костинызаписочки. Мне не хотелось действовать в одиночку, напарница в ранге самогонастоящего телохранителя мне бы совсем не помешала. Вдвоем веселее и как-тосподручнее.
— Послушай, Мила, а ты себя как чувствуешь?
— Если сравнивать с тем, как я себя чувствовала вбольнице, то просто восхитительно.
— Хорошо. Пройдет совсем немного времени, и мы будемвспоминать наши с тобой страдания как страшный сон. Знаешь, мне нужна твояпомощь.
— Я всегда рада тебе помочь, говори, что надо?
— Мне нужно съездить на дачу к одному человеку ивыкопать на его дачном участке шкатулку.
— Шкатулку?! — от удивления Мила громкоприсвистнула. — Странно! А какого черта он ее закопал? Люди на своихогородах помидоры да огурцы сажают, а этот придурок какие-то шкатулки.
— Долгая история. Я расскажу тебе позже. Так ты со мнойедешь?
— Поеду, если это для тебя так важно.
— Ты даже не представляешь, насколько важно. Только этонемного опасно. Мы должны приехать ночью и выкопать шкатулку так, чтобы никтоне увидел.
— А может, мы лучше сделаем это при свете? Ночью ведькопать неудобно. Мы же не кроты.
— При свете нельзя. Я же тебе говорю, мы должны сделатьвсе незаметно.
— Как скажешь … Только я лопатой не очень хорошоорудую.
— За это не переживай. Лопатой буду орудовать я. Ты жепрофессиональный телохранитель. Так занимайся своим делом.
— Ты хочешь сказать, что я должна тебя охранять?
— Вот именно. Будешь стоять рядом со мной и смотреть посторонам, наблюдать за тем, чтобы не было ни одного лишнего шороха.
— Это для меня пара пустяков.
— Словно я твой босс…
— Мой босс шкатулки на огородах не сажает, —развеселилась Мила.
— Тогда приезжай ближе к вечеру, все и сделаем.
Положив трубку, я отправилась к родителям, чтобы повидатьсына. Со вчерашнего вечера я уже успела соскучиться. Сашка сидел за компьютероми: играл в какую-то замысловатую игру. Мы просидели с ним около двух часов,потом я вернулась к себе. К моему великому удивлению, ключи от машины оказалисьна месте. Челноков никогда не умел водить машину, может быть поэтому пока ещене прихватил ее. Я сварила кофе, мечтательно закрыла глаза и вновь представилаочаровательный домик на берегу. Мои мечтания прервал пронзительный звонок вдверь. Андрей?! Я вскочила. Может быть, он одумался и пришел попроситьпрощения? Господи, какие же мы, бабы, дуры… Даже после стольких гадостей веримв лучшее, ищем хоть какое-нибудь оправдание.
Открыв дверь, я облегченно вздохнула — передо мной стоялапохорошевшая Мила.
— Это я — Челноков, пришел для того, чтобы забрать утебя последнее. Я забыл забрать свой старенький диван, на котором сидел ипердел столько лет, — весело пробасила она и чмокнула меня в щеку.
— Забирай свой проперженный диван и уматывай к чертовойматери, — подыграла я подруге и впустила ее в квартиру.
Мила быстро прошла по всем комнатам и покачала головой:
— У тебя тут словно военные действия прошли недавно.
— Челноков постарался. Даже стиральный порошок ихозяйственное мыло уволок.
— Может, он этим мылом будет свое хозяйство намывать.
— Было бы хозяйство, а то так, какой-то приросток.
— Так он у тебя и в постели был совсем хреновенький?
— Хреновенький слишком мягко сказано. У него член былтолщиной со спичку, ей-богу.
— Ну ты, подруга, попала, — Мила громкорассмеялась. — Он у тебя, оказывается, еще и трахаться не умел! И как онтолько умудряется по бабам гулять?!
— Этого я до сих пор не пойму. Я когда с ним познакомилась,думала, он мне вообще девственником достался. Сделал два резких движения икончил, прямо напасть какая-то.
Вдоволь позлословив и навеселившись, мы отправились «надело». Когда сели в машину, Мила достала пистолет и помахала им перед моим носом.Я уставилась на него как завороженная, на лбу у меня выступила испарина.
— Он что, и в правду настоящий? — испуганноспросила я.
— Ну ясное дело, не игрушечный. У меня есть разрешениена ношение боевого оружия, я же профессиональный телохранитель.
— Я настоящий пистолет вблизи никогда не видела. Азачем ты его взяла?
— Как это — зачем? Ты же сказала, что будешь орудоватьлопатой, а я должна тебя охранять.
— Думаешь, что пистолет может пригодиться?
— Я же не знаю, что у тебя там за дачный участок, накотором шкатулки закапывают. Я сейчас словно на работу еду, а на работе явсегда с оружием.
Сегодня понедельник, рабочий день — значит, дача должна бытьпустой. Мила сидела, закинув ногу на ногу, и разглагольствовала:
