— Вот если бы я вышла замуж за своего шефа, я бы тебяна Кипр свозила. Здоровья бы поднабрались, от больничных воспоминаний отошли,нормальных мужичков склеили. Если бы он на мне женился… Проклятая болезнь! Ведья уверена, что он ко мне что-то чувствовал. Я же с ним в каких толькопередрягах не была… А наш первый сексуальный контакт до сих пор мне по ночамснится. Он тогда в командировку летал, ну, естественно, и меня с собойприхватил. Это в гостиничных апартаментах произошло. Он подвыпивший был, ну я ине растерялась. Думаю, нужно брать быка за рога, пока он тепленький. Короче,сама к нему в постель прыгнула. Если честно, не ожидала, что он окажетсянормальным любовником. С этой ночи у нас с ним все и пошло. Работа и секс. Секси работа. Я поначалу его ревновала страшно. А потом подумала — глупо ревноватьто, что тебе не принадлежит. У него ведь власть, связи, деньги. В конце концовон мой работодатель. Кормилец, одним словом. Он ведь и с разными женщинамивстречался. Случалось, даже проституток заказывал.
— А ты как на это реагировала?
— А как я должна реагировать? Я всегда знала свое местои довольствовалась тем, что мне перепадало.
Мила глубоко вздохнула и с грустью уставилась в окно:
— Правильно, видно, говорят, что не надо хватать звездс неба и не стоит спать со своими начальниками. От этого одни разочарования иголовная боль. На хрен ему на ком-то жениться, если он за деньги черта лысогокупит.
— Мы уже почти у цели, — сказала я и испуганнопосмотрела на Милу.
— Ты что, боишься, что ли? — удивилась она.
— Не знаю. Просто я никогда раньше по чужим дачам нелазила.
— Я тоже, но что не сделаешь ради любимой подруги.
— Давай оставим машину в начале улицы, а сами пойдемпешком. Так безопаснее. Никто не догадается, на чью дачу мы приехали.
— Как скажешь, — согласилась Мила и вышла измашины.
— Пока никаких подозрительных субъектов ненаблюдаю, — сообщила она, оглядевшись по сторонам.
Я взяла ее за руку, и мы пошли по освещенной улице вдольсимпатичных дачных домиков. Я услышала учащенные удары своего сердца. Оно ипонятно. Раскапывать клад на чужой даче — занятие малоприятное и, скажем прямо,рискованное. Но я не могла отказаться от денег, не могла не исполнить последнююпросьбу умирающего. Если Костя хотел доказать своей любимой, что он что-то изсебя представляет, пусть так оно и будет.
— Послушай, а чем мы будем копать? — неожиданноспохватилась Мила.
— На любой даче должны быть такие орудияпроизводства, — неуверенно сказала я.
— А что мы будем делать, если хозяин этой дачи незаядлый огородник?
— Тогда придется одолжить лопату у соседей! —нервно засмеялась я. — Выкрутимся как-нибудь. Думаю, тот, кто закапывалэту шкатулку, не вез лопату с собой, а взял ее здесь.
Увидев нужную дачу, я перевела дыхание и постаралась взятьсебя в руки. В соседнем доме горел свет, и это говорило о том, что мы приехалислишком рано.
— Соседи не спят, — словно прочитала мои мыслиМила. — Как ты относишься к лишним свидетелям?
— Отрицательно. Свидетели нам совсем не нужны.
— Тогда, может, посидим в машине?
— Нет. Просто мы будем действовать осторожно. Нужноосмотреть дом.
Калитка открылась беспрепятственно. Пройдя по узенькой,выложенной разноцветными булыжниками дорожке, мы подошли к беседке и огляделисьпо сторонам. На даче никого не было. Взглянув еще раз на Костину схему, я быстросориентировалась и увидела яблоню, под которой следовало копать.
— Копать нужно там, — показала я Миле.
— Копать по твоей части, а мое дело тебя охранять. Дляначала не мешало бы найти лопату, — заметила она.
Покосившись на светившееся соседское окно, я решительнонаправилась к дому. Попытка открыть дверь, естественно, оказалась безуспешной.Осмотревшись, я поняла, что не смогу попасть в дом и через его окна.
— Прямо не дом, а какая-то крепость, — проворчалая.
Неожиданно мой взгляд остановился на висящем над дверьюключе. Он висел на гвозде над дверным проемом.
— Неужели это ключ от дачи?
— Похоже на то, — кивнула Мила.
— Первый раз вижу, чтобы ключ так запросто висел. Аесли бы пришли воры…
— Может там и брать нечего. А вообще это умное решение.Многие делают так, чтобы какие-нибудь мародеры не били окна и не взламывалидвери. Зашел, взял, что хотел, и ушел с миром.
Сунув ключ в замочную скважину, я легко открыла дверь ивошла внутрь. Даже в темноте сразу стало ясно, что обстановка дома была самаячто ни на есть обычная. Никакой роскоши, никаких излишеств. Это было довольностранно. Такой дорогой, навороченный мужчина, как Костин отец, мог бы прикупитьсебе домик поприличнее.
— Я так поняла, что свет включать нельзя, —донесся Милин голос.
— Нам нужен фонарик, — сказала я.
— По-моему, сейчас все едино: что лопата, что фонарик…Я вообще не понимаю, как в такой темноте можно что-то найти. — Мила былаявно огорчена, и напрасно. Все оказалось довольно просто: рабочий инвентарьстоял в коридоре.
— А вот и лопата, — обрадовалась я, словно мнеудалось обнаружить слиток золота.
— Прямо масть поперла, — облегченно вздохнулаМила. — Я заметила, что ты везучая.
— Должно же мне хоть в чем-то везти, а то ни в любви,ни в личной жизни…
Через несколько минут я уже старательно ковыряла плотнуюземлю. Свет в соседском окошке погас, видно, нежелательные свидетели леглиспать. Интересно, как глубоко Костя закопал шкатулку… Не могу же я до утра рытьэту яму!
Вдруг за забором послышался шум подъезжающей машины. Ярастерянно взглянула на подругу и выронила лопату.
— По-моему, мне перестало везти. Неужели пожаловалинезваные гости?
— И время уже вроде не детское, — прошепталаподруга и жестом показала мне, чтобы я пригнулась. — Давай присядем закустом смородины. Может, они не задержатся долго.
Мы уселись на землю и принялась наблюдать. Неужели приехалКостин отец? И чего ему понадобилось здесь в такое время? Нормальные люди давнодрыхнут и видят сны. Сегодня рабочий день, а Костя говорил, что отец наведываетсяна дачу только в выходные…
