— Пауль? — шепнула она. Куда он запропастился?
Наконец-то. Он подошел к девушке, пожал плечами.
— Там никого. И за соседней лавкой тоже.
— Всё проверял, осматривал, заглядывал за прилавки. Кто все-таки там тебе привиделся?
— Какая разница, это уже неважно. Там правда никого нет?
— Вообще никого.
— Спасибо.
Она передала слегка подвыпившей Наде выручку, собранную за вечер, и прижала к груди сумку с арфой. Пауль всё еще был тут и, похоже, здорово волновался.
— Пошли к костру, — сказала Айрис.
Глава 4
— Она надоедливая, но безобидная, — пояснила Сандра.
Бастиан сидел рядом с ней на невысокой каменной стене. Перед ними простиралась ночная ярмарка. Всё вокруг было окутано мраком, только посреди луга пылал громадный костер да кое-где перед палатками мерцали его маленькие собратья. На зубцах крепости горели факелы, бросая по стенам пляшущие тени.
— Вы, похоже, недолюбливаете друг друга, — подытожил Бастиан.
Сандра как-то странно, неопределенно махнула рукой и рассмеялась.
— Я бы так не утверждала. Мне Айрис совершенно безразлична. Да вообще трудно сказать о ней что-то конкретное, ведь она сама о себе никогда толком ничего не говорит. Я даже не в курсе, сколько ей лет, только знаю, что она может быть настоящей злючкой, если ей что-то не нравится.
— Ну… во всяком случае, она фантастически играет на арфе. Наверное, учится в консерватории?
— Я же сказала, что понятия не имею.
Она спрыгнула со стены, потянула его за собой и повела к громадному костру, вокруг которого уже собрались торговцы и посетители ярмарки. В руках у них были пивные кружки или рога, наполненные вином.
Прищурив глаза, Бастиан смотрел на языки пламени. В его ушах всё еще звучала музыка арфы, на которой играла Айрис. Что-то в этой девушке не давало ему покоя. Она была, как показалось ему, на два, может быть, на три года моложе его самого. Ей примерно восемнадцать или даже семнадцать. Но Сандра права, о ней трудно сказать что-то определенное.
Он наблюдал за пляской пламени, мерцание огненных языков завораживало его. Кожа на лице стала гореть от жара костра. Сандра и Штайнхен увлеклись разговором о ядовитых грибах, но их Бастиан почти не слышал. Зато два парня, сидевшие чуть поодаль и одетые оруженосцами, болтали друг с другом, и с каждым новым словом их голоса звучали всё громче:
— …Потому что на этот раз я якобы не вписываюсь в команду. Мест больше нет, говорят они. Ужасно остроумно, честное слово. Но на Пауля и Карину мне и впрямь наплевать. Я как-никак уже два раза с ними был.
Имя «Пауль» заставило Бастиана навострить уши.
— А что значит «ты не вписываешься в команду»?
— Откуда мне знать? Якобы они хотят отправиться маленькой группой. Мне кажется, это вранье. Слышал, они берут с собой какого-то Бастиана — его никто здесь не знает, но для него место нашлось. — Короткая пауза. — Чувствую себя одураченным. Они просто развели меня.
— Ты прав. Мне вообще этот Saeculum никогда не нравился. Мне кажется, они там все больные на голову.
Оба поднялись со своих мест и ушли в темноту. Бастиан посмотрел им вслед, почему-то чувствуя себя виноватым. Зачем его пригласили, если пришлось оставить дома опытных игроков? Только из-за Сандры? Он подсел к девушке поближе и обнял ее за плечи.
— Слушай, — шепнул Бастиан ей на ухо, — ты уверена, что Пауль и остальные не станут возражать, если я присоединюсь к вашему отряду? Мне кажется, что мест там очень мало.
Она ласково потерлась носом о его нос и поцеловала его в щеку.
— Уверена. Пауль сегодня немного прощупал тебя и пришел в восторг. Он сам мне это сказал. Думаю, он только рад, что в отряде будет человек, который сможет лечить наши царапины.
Так вот, значит, из-за чего меня целый час расспрашивали. Ну что ж, ладно. Бастиан прижался к Сандре и зарылся лицом в ее волосы, вдыхая их аромат.
— Любовь, ха-ха, — произнес Штайнхен мечтательным голосом. — Самая прекрасная вещь в жизни… после вкусной еды, конечно. Кстати, кто-нибудь голоден? У меня есть изысканные колбаски и потрясающий шпик в нарезке, а небу угодно, чтобы они не обуглились. — И он достал из костра вертел.
Пряный аромат жареного мяса на секунду-другую неожиданно пробудил в Бастиане чувство голода, и он радостно откликнулся на призыв. Колбаски еще шипели от жара; с сожалением он отставил в сторону деревянную тарелку и стал с нетерпением ждать, пока легкий бриз, повеявший к ночи, не остудит их.
Но потом Бастиан познакомился с Лисбет, и остывшая еда так и осталась нетронутой.
Она была красива, причем настолько красива, что трудно было хоть на секунду отвести от нее взгляд. Бастиан поймал себя на том, что буквально уставился на девушку, стараясь отыскать в ней хоть малейший изъян, и забыл обо всем, разглядывая черты ее лица. Больше всего изумляли ее янтарные глаза — миндалевидные, с каким-то необычным разрезом, вызывавшим в памяти изображения египетских цариц. Их окружали густые изогнутые ресницы. На шее Лисбет носила круглый сверкавший серебром медальон, на котором были выгравированы два сплетенных вместе дракона. Одной рукой девушка постоянно теребила цепочку, отчего медальон вертелся с негромким звяканьем. Другая ее рука лежала на коленях Георга, а голова уютно устроилась на его плече. Она сидела спиной к костру и улыбалась, а Георг гладил ей волосы. Бастиан невольно задался вопросом, каково было бы сидеть на его месте. Ее губы…
Он замер, почувствовав, как что-то коснулось его затылка. Рука Сандры.
— Ну? Заворожен?
— Нет. Ой, прости, что? Я задумался и…
— Да ладно, всё в порядке, она на всех так действует. Когда-нибудь ты привыкнешь.
Сандра наклонилась к своей подруге:
— Лисбет? Это Бастиан, я тебе рассказывала о нем, помнишь? Бастиан, это Лисбет.
Он вытер руки о штаны. На лице Лисбет, даже взглянув на него в упор, нельзя было найти ни единого изъяна. Пухлые плавно очерченные губы. Волосы словно растаявший горький шоколад. Только ее рукопожатие, мягкое и холодное, смутило его.
— Привет, Бастиан. Очень рада с тобой познакомиться.
— Да. А… спасибо.
Он вдруг почувствовал совершенно идиотскую потребность сделать девушке какой-нибудь подарок, просто чтобы понравиться ей, и на мгновение закрыл глаза.
Сандра хихикнула:
— Ну вот, теперь у него совсем пропал дар речи. Еще одна жертва твоей внешности.
— Перестань, — тихо сказала Лисбет.
Георг, ни слова не говоря, притянул ее поближе к себе. Ну ясное дело, ему нужно проявлять характер, раз на его подругу пялятся все подряд. И при этом он наверняка знает, что каждый, кто видит Лисбет, думает: почему она выбрала его? Не то чтобы Георг был некрасивым; нет, скорее он был… невзрачным. Такие лица, как у него, забываются практически сразу после того, как их увидишь.
