заговаривал со мной. У меня не получалось принять изменения, свалившиеся на меня. Лишь маленькому сфинксу удалось подружиться со мной, и очень скоро мы стали неразлучны. Удивительно, но его присутствие я приняла. Сфинкс напевал мне нежную мелодию, мотив, который заставлял меня обращаться к себе и испытывал; зверь ласкался ко мне, как если бы мы принадлежали друг другу вечность. Тепло и доброта сфинкса сумели несколько успокоить меня. Мне нравилось наблюдать за тем, как он прогуливался, хвалясь своей хищной и такой юной красотой. Я расплывалась в улыбке, думая, что этот дикий кот со временем станет мне прекрасным защитником от любых опасностей.
Его свет незаметно привёл меня обратно к моей великанше. Мы обнялись как в первый раз, и мне показалось, я стала чуть выше, чем раньше.
Я не знала, что за жизнь меня ждёт. Но не сомневалась, что зависит она только от моей смелости. И тогда я принялась расспрашивать человека-козла:
– Ты сказал – «почтить»…
– Вот уже не знаю, почему боги выбрали тебя, ведь фавн в тысячу раз талантливее. Посмотри только, сколько грации и силы скрывается под этими двумя рогами… в тысячу раз талантливее, не меньше! Но они выбрали тебя! Лицемеры! Правда, водится за мной определенная слава от того, что я гоняюсь за дриадами. Ты только погляди, как отплясывают эти бесстыжие девицы, как двигаются их тела в неясном свете сумерек! Я же их не выдумал! Так что уж простите, коли мне от природы свойственна тяга к красоте!
От его громкого смеха по моему телу пробежал холодок. Я не была уверена, что поняла всё, но значение его слов будто бы оставило во рту кислый привкус. Я промолвила:
– Думаю, они были правы, что выбрали меня. Твои боги.
Фавн чуть не закашлялся от неожиданности. Я продолжила:
– В конце концов, я просто Гея. Я плохо знаю саму себя и не представляю, чего они могут ожидать от меня.
В его глазах промелькнул огонёк.
– Ты и в самом деле не знаешь?
– Нет, – подтвердила я.
Его и без того узкие зрачки сузились, напоминая вход в две мрачные пещеры.
Каждый и каждая вставали на цыпочки или лапы, чтобы получше разглядеть меня.
– Правда не знаешь? – спросил он.
– Правда.
Казалось, сфинкс, лежавший в моих ногах, оживился. Он начал вертеть головой, обтираясь гривой то об великаншу, то об меня. Мама, всеми силами пытавшаяся дать мне новую свободу, едва взглянула на меня. Совсем ещё маленький оленёнок попытался встать между мной и фавном с его наставлениями. Человек-козёл ловко обхватил меня рукой за плечи и в несколько проворных прыжков оттащил от остальных. Виновато улыбнувшись, он издал многозначительный вдох.
– Вот и всё. Наконец небеса рассчитывают и на меня! Раз уж так вышло, я тоже сыграю небольшую роль в этой истории. Согласен взять на себя эту деликатную задачу! Я обещал рассказать тебе о людях, но сделаю ещё больше: я поведаю твою судьбу.
Гордый собой, фавн погладил усы, прочистил горло и продолжил глубоким тягучим голосом:
– Ты призвана творить великие деяния, Гея. Для нас, для каждой пяди земли этого забытого леса, для каждого из бессчётного сонмища его обитателей. Ты – царица нашей земли и воплощаешь многое из того, чем являются люди. Их ход, пульс их вен, зыбкость их решений, запах их стремлений. Ты – человек среди творений. Ты – человек, Гея. Тебя пробудили, изменили, закалили. Ты готова к тому, чтобы спасти нас.
Я начала шумно задыхаться, и из моих лёгких вырвалось беззвучное рыдание. Фавн удостоверился, что рядом никого не было, и продолжил:
– Давным-давно оракулы скрылись, оставив нас без предсказаний. Покинули нас – фавнов, кентавров, циклопа. Несчастные твари, поблёкшие легенды. На твоих крошечных плечах лежит груз многих перерождений. Люди в смятении. Грядущий конец эпохи пугает их. Люди больше ни во что не верят. Они даже начали охоту за чудесами. Если мы – ты! – ничего не предпримем, то попросту исчезнем. Люди – по-своему прекрасные существа. Они послушают тебя. Ты должна рассказать им, кто мы такие. Мы существовали задолго до их появления. И ты должна рассказать им об этом как можно скорее.
Здесь начиналась бездна, пустыня, точка невозврата. Фавн исподлобья рассматривал меня, словно ожидая реакцию на свои слова. Я лишь заикнулась в ответ:
– Это невозможно…
– Поверь, я хотел бы стать лучшим посланником, – продолжил он, ухватившись за рога.
– А что, если я не справлюсь… – засомневалась я.
– Конечно справишься! Мать успела многому научить тебя. Не бойся, повторяю ещё раз: когда приоткрываются двери правды, люди неизменно прислушиваются. Они добры по природе… Если тебе будет спокойнее, сфинкс может сопровождать тебя!
Должно быть, моя голова кивнула сама по себе.
Должно быть, глаза сами разглядели сквозь листву далёкий, но самый верный вход в большой мир. Должно быть… Фавн радостно захлопал в ладоши.
– Завтра – лучший день для этого. Итак, решено! Мы долго будем воспевать день, когда Гея спасла нас!
– Возможно, маме тоже стоит пойти, – прошептала я. – Увидев, как мы близки, они лучше поймут наш лес…
Фавн, заранее готовый к трудностям, нетерпеливо стукнул копытом по земле. Он волновался.
– Не рассказывай ей о своём великом приключении. У неё не хватит сил на такое путешествие. Ты подвергнешь её опасности. Подумай, как она расстроится, когда настанет час расстаться. Не говори ей ничего. Она будет так счастлива, когда ты вернёшься… Будет так гордиться тобой! Представляешь?
Я прождала всю следующую ночь. Но затем мне понадобилось ещё несколько ночей, чтобы свыкнуться с мыслью о предстоящем пути. На шее великанши было так спокойно. И вдруг меня охватил страх. Каждый её вдох, мощь её дыхания питали меня, придавали сил на заре великого обновления. Я продолжала твердить себе слова фавна и мало-помалу утверждалась в их правоте. Понемногу я начинала ощущать себя готовой.
Может ли статься, что фавн был прав?
Может, я и в самом деле была этой надеждой на примирение…
Крохотной надеждой, которую слишком долго продержали запертой в коробчонке.
Крохотная надежда, которой хотелось жить.
Они рассчитывали на меня, и я не хотела их подводить.
Ничто не нарушало сна моей великанши. Ни моё пробуждение; ни мой спуск на землю; ни мой поцелуй, ни удаляющиеся шаги, ни мой уход.
Лишь песнь сфинкса ограждала меня от подступающего головокружения.
Медленно приближаясь к границе меж нашими мирами, я вслух твердила нужные слова, как если бы убеждала себя в их истинности.
– Сёстры, братья, которых я не знаю! Вот что я
