следя за новыми воплощениями Гайи. Подобное воплощение кота-рассказчика, живущего на перекрестье миров, присутствует и в русской мифологии: так, кот-баюн служит верным помощником Бабе-Яге, стражу и проводнику душ, стоящему на границе миров. Кот приносит хозяйке новости из мира живых, но обычно живёт за те самые тридевять земель в тридесятом царстве (т. е. потустороннем мире) или безжизненном мёртвом лесу, где нет ни птиц, ни зверей. Из культуры в культуру он остаётся верным помощником своей Хозяйки, путешествуя между мирами и помогая ей переправлять души людей.
Тема возрождения является главной в этом цикле. Из сказки в сказку героиня переживает испытания, приводящие её к духовному росту. В последней истории она изображена уже способной принимать решения. Так, в первой сказке сделку (аналогичную в чём-то сделке с дьяволом) заключают без согласия Гайи, запуская цикл перевоплощений. Смерть, впрочем, бесстрастна и не склоняет чашу весов ни к добру, ни к злу, лишь отмеряя необходимое для этой души время пребывания на земле. Во второй сказке Га Юань лишь начинает свой путь, пытаясь отделить, где её истинное «я» и где ей навязано «совершенство». Девушка заводит дружбу с Цилинем, китайским аналогом единорога, символом мудрости и чистоты, а в конце погружается в глубины озера – подсознание, в поисках основ своей личности.
Третья сказка метафорически возвращает нас к древним погребальным обычаям, проводимых великаншей, и духовным практикам, с помощью которых она взращивала мудрость дочери. В волшебном лесу – как в пространстве подсознательного – нет времени, и появляется оно только когда девочка обретает свою самостоятельность, когда приходит час уйти от матери.
Дикарка-Гава – шаманка живёт в гармонии с природой, видит духов и приручает «тихую смерть» леса, ягуара. Для неё нет смерти, есть только переход из мира облечённого плотью слабого человека в мир вечных и свободных духов; в этой сказке наша принцесса уже обладает некоторым знанием, и учится быть стражем своего «леса».
Тема обретения свободы, независимости, борьбы, познания мужского в себе развивается в сказке про пиратку Галлу, оказавшуюся в море; в то время как Гойя возвращается к основам женского естества, несущего исцеление, передающего мудрость и принося мир, воплощённых древними богинями-лоа вуду. Седьмая сказка даёт Гилиан возможность перейти на следующий этап – дочь британского лорда обретает дар творения, создаёт собственные литературные миры, пусть даже и покидая мир людей. Она пересекает границу мира фейри, волшебного народца, навсегда отрекаясь от мира людей и уходя в пространство творчества. Завершающим путь, предпоследним уроком, становится жизнь малышки-Гайяны, которая ищет свою Тень, свою силу, принимает своё негативное начало и обретает силу видеть мир таким, какой он есть.
В последнем рассказе, иллюстрирующем мексиканское мировидение, Гайе предстоит одурачить смерть, наложившую на неё заклятие бездетности, и даже выставить её на посмешище. Как известно, мексиканцы широко празднуют День мёртвых, и для них смерть не конец, а начало новой жизни, смерть не вызывает страха и трепета, поэтому мёртвых не оплакивают, а вспоминают, и даже смеются над смертью, а связь с предками, с прошлым, необычайно важна.
В последней сказке мы встречаемся с Катриной, чей образ у автора слился с фигурой смерти. Этот образ придумал художник и иллюстратор Хосе Гаудалупе Посада. Изначально она была задумана для высмеивания мексиканцев, отказывавшихся от индейских корней, чтобы всячески походить на европейцев. А мексиканский художник Диего Ривера позже увековечил её на своей картине «Сон о воскресном дне в парке Аламеда», и нарёк Катриной. Так образ элегантной смерти в роскошной шляпе вскоре стал культовым и прочно вошёл в национальную картину мира мексиканцев.
Элегантное завершение в виде победы жизни над смертью, впрочем, происходит не случайно: все девять сказок показывают одновременно и развитие души принцессы Гайи, и её взросление и обретение мудрости, и, одновременно с тем, разные эпохи и этапы взросления человечества. Цикл жизни и поиск себя извечны, как и то, что люди сочиняют сказки.
Так что путешествие за тридевять земель в тридевятое царство принцессы Гайи – вовсе не печальная участь из-за наложенного заклятия, а удивительное приключение по разным мирам, в конце которого героиня оставляет повелительницу загробного мира с носом.
Авторы комментария:
Журавлёва Елизавета Вольдемаровна,
кандидат филологических наук,
доцент кафедры романских языков им. В.Г. Гака МПГУ, переводчик-синхронист
Авдеева Алёна Алексеевна,
старший преподаватель кафедры перевода французского языка переводческого факультета МГЛУ,
переводчик-синхронист
Благодарности
Режи Лежонк
благодарит CNL
за неоценимую помощь.
Авторы
выражают благодарность
ALCA за поддержку.
Переводчик и издательство
выражают особую благодарность
за помощь в работе над уникальным проектом:
Авдеевой Юлии Викторовне, кандидату социологических наук, клиническому психологу за научные консультации в процессе перевода;
Сиренко Максиму Викторовичу,
коллекционеру-библиофилу, переводчику,
за помощь в редакторской правке;
Журавлёвой Елизавете Вольдемаровне,
кандидату филологических наук,
доценту кафедры романских языков им. В.Г. Гака МПГУ,
переводчику-синхронисту за помощь
в редакторской правке и научные консультации.
Примечания
1
Я люблю тебя, любовь моя (исп.).
2
На самом деле эти слова принадлежат не Аристотелю, а Анархасису, скифу, сыну царя Гнура, жившего во времена Солона в Афинах и встречавшегося с ним. Его причисляют к т. н. «семи мудрецам», особо чтимым древнегреческим философам и политикам VII–VI вв. до н. э. – (Прим. пер.)
3
«Питер Пэн и Венди», Дж. М. Барри, перевод с английского Нины Демуровой.
4
Три, четыре, пять, шесть (исп.).
5
Чит. как «флакита», т. е. «худышка, костлявая» (исп.) – Прим. пер.
