где гарантия, что «Техноброня» не станет монополистом в изготовлении двигателей? — задаёт вопрос Арина. Умница, сразу сообразила. Может, и в самом деле жениться на ней? — К тому же нельзя забывать, что Арабелла Стингрей не сумасбродная дама, а вполне здравый коммерсант, радеющий за свою репутацию. Если появление движков у одного человека она как-то попытается пережить, а возможно, и договориться о каких-то преференциях, то передача в промышленное производство станет международным скандалом.
— Концерн обязуется держать в тайне получение из вторых рук энергетических волокон и их дальнейшую разработку, — клятвенно произносит Малыхин. — Готовы заплатить восемьсот тысяч за прототип.
Моя усмешка не ускользнула от взгляда Козлова. Тот нахмурился.
— Вы считаете эту сумму низкой?
— Я меньше чем за два миллиона не продам.
— Сумма невероятно завышена, — поспешно отреагировал Малыхин, — но я передам ваше пожелание директорату.
Арина качает головой.
— Слишком расплывчаты ваши обязательства, с трудом верится. Господа, мы предполагали, что разговор будет крутиться вокруг самого важного узла в бронекостюме, но хотели убедиться в своих догадках. Мой подопечный, как несовершеннолетний, не имеет права проводить сделки, поэтому предлагаю пока отложить разговор на…
— Три месяца, — спокойно говорю я.
— На четыре месяца, — твёрдо произносит Голицына, не обращая внимания на то, с какой злостью блеснули глаза у помощника главного инженера.
— Но княжич Мамонов может передать право голоса своему старшему родственнику, — Козлов понимает, что инициативу они так и не взяли, а тут и вовсе её упускают.
— Исключено, потому что Глава Рода князь Мамонов категорически запретил сыну вести переговоры о передаче линейных двигателей в чужие руки, — отчеканила Арина. — В данном случае возникла семейная коллизия, но она нисколько не противоречит общему решению. Мамоновы опасаются иска со стороны американских производителей, которых Арабелла Стингрей настроит против русского княжеского Рода. Такого допускать ни в коем случае нельзя. Об этом княжич Андрей Георгиевич сказал в самом начале беседы. И не забывайте о репутации одного из влиятельных Родов империи.
— Ну, хорошо, — постукиванием пальцев по столу, скрывая раздражение, что эта молодая парочка рушит все планы, Малыхин лихорадочно искал приемлемое решение. — Вы сказали: четыре месяца. Что может произойти за это время? Выкупите сублицензию? Но она вам не нужна, уважаемый Андрей Георгиевич. Я ведь сразу заметил, что ваша броня изготовлена в кустарных условиях, пусть и при наличии нужных станков. Вы же не собираетесь открывать собственное производство? При вашем, кхм… безоблачном будущем зачем заморачиваться сложностями в такой специфической сфере промышленности?
— Вы удивитесь, но об этом я и думаю последнее время, — беззаботно улыбнулся я, вызвав зубовный скрежет у помощника главного инженера «Техноброни». — Почему бы и не попробовать?
— То есть вы намекаете, что вопрос о сублицензии находится в стадии переговоров, — кивнул Козлов и снова черкнул ручкой в блокноте пару строк. — И если они принесут положительный для вас результат, клан Мамоновых может заняться изготовлением подобной брони в промышленных масштабах?
— Не могу с уверенностью сказать о масштабах, — я уже отсидел зад и страстно мечтал покинуть прокуренный кабинет, такое же желание читалось в глазах Арины. — Не уверен даже в возможность получения сублицензии.
В какой-то момент я хотел сказать, что существует второй экземпляр экзоскелета на линейных двигателях, но вовремя вспомнил, кто курирует все заводы по изготовлению бронекостюмов. Это ведь только видимость, что предприятия независимы друг от друга. Такое высокотехнологичное оружие Мстиславские ни за что не упустят из своих рук, поэтому рано или поздно мой «скелет» окажется в жадных лапках одного из концернов. А в чьих именно — будет решать император. Вдруг это станет не «Техноброня»? Тогда цесаревич или сам государь устроит мне мощную головомойку с медленным отрыванием верхней конечности. Нет уж, пусть ребята сами мозги напрягают, но технологию движков они не получат. Это моя поляна. Не хватало ещё, чтобы бешеная Арабелла сюда киллеров прислала. В Венеции не удалось, почему бы и в Москве такое не проделать?
— Тогда мы можем рассчитывать на встречу через четыре месяца? — не хотел упускать последний шанс Малыхин.
— В начале декабря попробуйте связаться со мной через семейный секретариат Голицыных, — уверенным тоном произнесла княжна. — Я дам окончательный ответ. Засим прощаемся. Всего доброго, господа.
Она встала и царственной походкой направилась к выходу, но я опередил её и распахнул дверь. После чего вежливо, не теряя лица, попрощался с инженерами, мысленно потешаясь над их желаниями на халяву получить лакомый кусочек.
— Ты видел? — уже не сдерживая эмоции, Малыхин зачем-то вытащил из канцелярского стакана карандаш и переломил его пополам. — Ну, не наглец ли? Получил через коммерческие каналы движки Стингрей, сляпал на колене броню и считает, что ухватил бога за бороду. Да кто он такой?
— Сын князя Мамонова, — флегматично пожал плечами Козлов. — Ну что ты кипятишься, Саша? В нашем положении остаётся только ждать и работать над своими двигателями. Тем более, уже получены первые образцы синтетических волокон. Работа идёт. Или ты думал, что мальчишка самолично может решать вопросы продажи экзоскелета собственного изготовления? За ним явно маячит фигура папаши-князя. А уж «золотой тойон» своей выгоды никогда не упустит. Давай-ка подождём до конца года, а потом выясним, что они там надумали.
— А эта девушка, Голицына… Она с какого края вдруг примазалась к Мамонову?
— Ну, вариантов два, и оба тебе не понравятся, — улыбнулся инженер-конструктор. — Невеста — раз. Голицыны представляют финансовые и правовые интересы княжича Андрея — это два… Саш, ну их, аристократов! Давай, хлопнем по чарочке! Всё равно ход на стороне Мамоновых.
— Нет, подожди, — упёрся Малыхин. — У мальчишки два экземпляра брони. Во втором экзоскелете выступала Великая княжна Лидия Мстиславская. Если я немного понимаю что-то во взаимоотношениях высокородных, Мамонов просто обязан подарить «скелет» напарнице. В честь победы на соревнованиях, например. Или по просьбе цесаревича.
— Хочешь сказать, что нашим боссам стоит напроситься на аудиенцию к государю-наследнику? — понятливо кивнул Козлов. — Ну, идея не лишена разумности. Если мы первыми подсуетимся, то этот экземпляр будет в наших руках. Ладно, звони наверх, а потом расслабимся.
Оказавшись на улице, мы одновременно вдохнули в себя нагретый за день, но такой свежий, воздух. И засмеялись непонятно почему. Арина сразу надела чёрные очки, оглянулась на ждущих её возле «Сенатора» Вальтера и Терентия, а я поспешил спросить,
