там… за уборку лестниц и прочее мы же с прописанных платим, так что…
— Если вам интересно, спросите у Леонида Андреевича — он договаривался, — отрезала Вера Фёдоровна, демонстративно отвернувшись к плите.
«Вот старая ведьма!» — чертыхнулся про себя Коробов, но расспросы все же решил прекратить, тем более что ему пора было идти на встречу.
Из дома Василий Иванович вышел чуть ли не за полчаса до оговоренного времени, хотя до книжного магазина на Литейном ходу было от силы минут пятнадцать. Дело в том, что того человека, который назначил Коробову встречу, бывший боец невидимого фронта побаивался, и на то имелись веские причины. Потому и поспешил он на встречу, чтобы, не дай бог, не опоздать.
Коробов вошел в наполненный густым библиотечным запахом невысокий со сводчатыми потолками торговый зал магазина и тут же стал рыскать глазами по сторонам. Из-за раннего времени, да еще и в будний день посетителей в книжном магазине было совсем мало: если точнее — всего один человек, благообразного вида пожилой мужчина с бледным лицом, в длинном плаще и со старомодной шляпой, которую он держал в руках. Старичок производил впечатление вышедшего на пенсию сотрудника научного учреждения или же преподавателя какого-нибудь технического вуза.
Поскольку ранний посетитель беседовал через прилавок с единственным во всем торговом зале продавцом, Коробов отошел к полкам с книгами, взял в руки первую попавшуюся и стал рассеянно ее листать, прислушиваясь к разговору.
— Что вы, Кирилл Венедиктович, — напористо говорил продавец, жестикулируя для убедительности руками, — это исключительно редкий альбом! Я вам даже рассказывать не буду, чего мне стоило его раздобыть! Вы все равно не поверите!..
— Я разве спорю, — вполголоса отвечал старичок хрипловатым баритоном, — альбом не простой, но не такой уж ценный, и четыреста пятьдесят за него это, извините, чересчур. Тем более что у вас только три тома из четырех.
— Насчет того, что он не ценный, тут вы не правы, — не сдавался продавец. — Я навел справки. Этот четырехтомный альбом-каталог был издан в 1922 году по итогам работы комиссии под руководством академика Ферсмана по аттестации ценностей знаменитой Бриллиантовой комнаты. Тираж всего-навсего триста пятьдесят экземпляров!.. И альбомчик этот содержит полный перечень экспонатов Алмазного фонда с описанием и иллюстрациями, причем издан он, заметьте, в аккурат перед тем, как большевики в 1923 году пустили на продажу львиную долю царских драгоценностей…
— Ладно, ладно, убедили, — прервал продавца интеллигентный покупатель. — Беру альбомы. Только вот как же быть со вторым томом? Сможете достать?
— Дело трудное… — задумчиво произнес продавец. — Тут все связи поднимать придется; всех знакомых задействовать…
— Вы уж, голубчик, постарайтесь, — ласковым голосом попросил старичок, — а я, если что, готов заплатить за второй том столько же, сколько за эти три.
Продавец между тем уложил альбомы на оберточную бумагу и с ловкостью фокусника соорудил сверток, перевязав его крест-накрест бечевкой, а покупатель, тяжело вздохнув, выложил на прилавок несколько бумажек зеленого цвета.
Во время разговора между продавцом и покупателем Василий Иванович Коробов стоял, уткнувшись в книжку, у одной из многочисленных полок и мучительно подбирал слова, которые он скажет назначившему ему встречу человеку.
— Изотерической литературой интересуетесь?
Коробов вздрогнул от неожиданности и обернулся. За спиной стоял тот самый благообразный старичок, которого продавец назвал Кириллом Венедиктовичем. Василий Иванович скосил глаза на книгу, которую он все еще держал в руках, и прочитал имя автора и название на обложке: А. Н. Аксаковъ «Анимизмъ и спиритизмъ», 1893 год.
— Могу вам порекомендовать великолепную книгу по этой теме, если хотите, — сказал покупатель, жестом предлагая Коробову пройти вглубь торгового зала. — Вон там, в разделе «Религия».
Василий Иванович послушно поплелся за пожилым человеком между книжных стеллажей в дальний угол магазина.
— Ну что там у вас стряслось, Коробов? — с еле уловимым презрительным раздражением в голосе спросил старичок, как только они оказались вне поля зрения продавца.
— Все как вы велели, Кирилл Венедиктович, — возбужденно зашептал Василий Иванович. — Вы сказали, как появится Арбитр, сразу дать вам знать…
— Давайте ближе к делу, — поторопил старичок.
— Витлицкие одну из своих комнату сдают, — начал рассказывать Коробов, — у них появился новый жилец…
— Витлицкие это кто такие?
— Да так… Жильцы из нашей коммуналки. Старуха — бывшая врачиха; сейчас на пенсии. Живет вместе с племянником. Этот — ни то ни се: интеллигент-очкарик… Недотепа, одним словом.
— И давно они в этой квартире обитают?
— Старушенция, говорят, еще с довоенного времени живет…
— Что?! — воскликнул Кирилл Венедиктович, невольно повысив голос. — В квартире до сих пор живет кто-то из старых жильцов?! И вы молчали?! Черт побери, Коробов, да от вас никакого толка нет!
— А я что?.. — пролепетал Василий Иванович. — Я-то откуда знал, что надо было сказать?..
— Я за что вам деньги плачу, Коробов? — сбавив тон, продолжал старичок. — Ладно, рассказывайте дальше.
— Так вот, — продолжал Василий Иванович, — пришел жилец вчера поздно вечером. Мужик гладкий, упакованный по первому разряду. С полчаса по квартире ходил, совал нос во все углы.
— Вы говорили, у него был портсигар?..
— А то… Увесистый такой, золотой вроде и с камешками. Точь-в-точь, как вы говорили.
— Он что, сам вам его показал?
— Ну да. Прямо под нос совал. И монограмма на нем точно была — буквы «Z» и «B».
— Хм… — Кирилл Венедиктович задумчиво потер подбородок. — Что-то здесь не сходится… Я вы точно запомнили буквы на портсигаре?
— Обижаете, — покачал головой Василий Иванович.
— Бог с ним, — отмахнулся Кирилл Венедиктович. — Не важно пока. Что еще можете сказать об этом человеке?
— Я узнал, как его зовут, — с самодовольным видом заявил Коробов. — Хайзаров Викентий Львович.
— То есть он так себя назвал? — с сомнением в голосе уточнил пожилой человек.
— Да я в паспорт его смотрел, — соврал для убедительности Василий Иванович.
Кирилл Венедиктович с минуту помолчал, что-то обдумывая, после чего протянул Коробову сложенную конвертом бумажку.
— Вот вам за этот месяц, — сказал он, — а теперь слушайте внимательно, что вы должны сделать. Во-первых, разузнайте мне об этой женщине. Я имею в виду соседку, которая давно живет в вашей квартире. Кто такая, есть ли родственники,
