— Я знаю, — сказал он легкомысленно. — С ума сойти! Еще волнительнее думать о бедной девушке, которая сейчас пытается найти место, где можно спрятать такой огромный кусок золота. Говорят, что она принесла его сюда, в округ. — Он тихо рассмеялся. — Но, конечно… она бы этого не сделала. Это слишком опасно.
— Безусловно. Невероятно опасно, — согласилась я.
— Она бы позаботилась о том, чтобы оставить его в безопасном месте. Там, где стражи и не подумали бы искать.
— Несомненно.
— Думаешь, у девушки, настолько глупой, чтобы напасть на стража и украсть ее, хватило бы ума спрятать свою добычу в таком месте?
Меня охватило непреодолимое желание испортить симпатичное лицо Кэрриона, лишь огромным усилием воли я сдержалась.
— Я не думаю, что девушка глупа. Если уж на то пошло, я считаю ее храброй, — выдавила я сквозь стиснутые зубы. — Думаю, скорее всего, страж пытался ее арестовать и уронил в песок свой проклятый богами доспех. Я думаю…
— Но она спрятала его в безопасном месте? — прошипел Кэррион. — Мы можем обсуждать действия этой девушки до бесконечности, но если в округе возникнут проблемы…
Я откинулась на спинку стула.
— Какое тебе дело до Третьего округа? Ты здесь больше не живешь, Кэррион. Все знают, что у тебя есть уютная квартирка под второй спицей.
— У меня есть склад за пределами округа, — сказал он тихим голосом. — Это самый безопасный способ переправлять товары. Я живу здесь, потому что забочусь о своей бабушке. Ты ее знаешь. Грация, помнишь? Ты с ней знакома. Седые волосы? Тяжелый характер?
— Да, я знаю Грацию, Кэррион.
Он наклонился еще ближе, прищурив глаза.
— Эти золотые ублюдки обрушат на нас весь свой адский огонь, если решат, что у нас есть что-то, принадлежащее им, Саэрис. Ты знаешь, что так и будет. К утру по улицам потекут реки крови, если эта девчонка принесла сюда доспех.
Он был прав. Стражи были всемогущи. Они мало чего боялись, но были в ужасе от королевы. Ее правосудие будет быстрым и жестоким, если она узнает, что перчатка находится здесь. Перчатка, которую я принесла сюда. Тревога Элроя уже не казалась чрезмерной. Если даже Кэррион так переживал по поводу всего этого, то, возможно, мне стоит потратить некоторое время на переосмысление своего плана. Или, возможно, придумать новый план.
— Ты думаешь. Я вижу, что думаешь. Это хорошо, — сказал Кэррион. Он натянул высокомерную улыбку, но это была лишь видимость. Он хотел, чтобы другие посетители «Калы» и его друзья, сидящие в углу, думали, что он бесстыдно пытается снова затащить меня в постель, но искра беспокойства, которую я видела в его глазах, была настоящей. — Мой склад, — сказал он. — Он недалеко от стены. Чтобы переместить предмет туда, потребуется всего полчаса.
Боги, он действительно был безумен.
— Думаешь, я отдам ее тебе? — Слишком поздно я поняла, что выдала себя. Но какое это имело значение? Эта игра, в которую мы играли, ходя на цыпочках вокруг правды, только заставляла терять время. — У тебя и близко нет таких денег, чтобы убедить меня отдать тебе перчатку, Кэррион Свифт.
— Мне она не нужна, идиотка. Я просто хочу избавить от нее Третий округ. — Пробормотал он так, словно нашептывал мне приятные пустяки, но его слова были пропитаны ядом. — Наши люди и без того достаточно страдают, чтобы сотня стражей ворвалась в округ, разнесла все на части и убила любого, кто встанет у них на пути. Отнеси ее на склад. Куда угодно. Неважно, куда, лишь бы подальше отсюда. Ты меня поняла?
Было что-то очень неприятное в том, что мне читал нотации такой человек, как Кэррион. Он был одним из самых эгоистичных и высокомерных людей на свете. Ему нравилось заставлять мир думать, что ему наплевать на всех и вся. Но, похоже, сейчас ему было не все равно, и я совершила нечто настолько эгоистичное, что он не мог спокойно смотреть, как это происходит? Боги.
Я мужественно сделала еще один большой глоток виски и оттолкнула от себя бокал.
— Мне нужно идти.
— Ты собираешься все исправить? — Светло-голубые глаза Кэрриона впились в меня, когда я отошла от столика.
— Я все исправлю, — прорычала я в ответ.
— Хорошо. О, и Саэрис?
Этот парень просто не знал, когда остановиться. Я повернулась, хмуро глядя на него.
— Что!?
— Даже грязная и уставшая, ты все равно прекрасна.
— Боги и мученики, — прошептала я. Он не сдавался. Впрочем, льстивый язык Кэрриона Свифта недолго беспокоил меня. У меня нашлись заботы поважнее. Когда я вышла на улицу, Хейдена уже не было. И перчатки тоже.
ГЛАВА 3.
ЛУЧШИЕ НАМЕРЕНИЯ
Он никогда не слушал. Конечно, он делал вид, что слушает. Повторял слова, которые я ему говорила. Кивал головой. Но когда доходило до дела, Хейден отказывался делать то, о чем я его просила, никогда не обращал внимания на сказанное, а просто шел и делал то, что я умоляла не делать.
Обычно, когда он так поступал, ставки были довольно низкими, но сегодня все было не так. Они были астрономическими. Они могли привести к катастрофе.
Я изо всех сил старалась спокойно идти в сторону «Миража» — был шанс, что Хейдену просто надоело меня ждать и он решил вернуться с сумкой в таверну. Но чем больше я прокручивала в голове различные сценарии и думала о том, какой из них наиболее вероятен, тем сильнее меня охватывала паника.
Если он заглянул в сумку…
Если он залез в нее, то только мученикам известно, где он сейчас и что, черт возьми, задумал. Близнецы били мне в макушку, от их жара у меня мутилось в голове. Когда я в последний раз пила воду? Сегодня утром? Нет, я приберегла свой паек до возвращения в кузницу, но после размолвки с Элроем забыла забрать его. Не надо было пить виски.
Оказавшись на приличном расстоянии от «Дома Калы», я сначала ускорила шаг, а потом побежала. Я старалась выглядеть непринужденно, но в Зилварене не было такого понятия,
