грузовик начинает раскачиваться. Мы тронулись.
Я с трудом дышу от паники, душившей мое горло. И все же я не доставлю этим людям удовольствия услышать, как я плачу. Не то чтобы я винила Энни, которая открыто плачет рядом со мной. Но я не позволю этим людям думать, что они могут уничтожить меня. Сначала им придется убить меня.
Опираясь спиной о твердый край скамьи, я остаюсь сидеть на полу. Может быть, это и не очень удобно, но зато и не бесполезно. Если я буду долго осматриваться, то, возможно, найду что-то, что поможет мне разорвать путы. Тогда я смогу вырваться, как только грузовик остановится.
Слева от меня продолжает сопеть Энни. Похоже, ее план состоит в том, чтобы просто прогнуться под тяжестью нашего несчастья, и это меня бесит. Это подло, я знаю. Я не должна вымещать на ней свою злость. Из всех девушек, которых Глеб спасал вместе со мной, она была ближе всех к той, которую я могу назвать подругой. Но мне не нравится, что она просто сдается. Не сейчас, после всего, что мы пережили.
Справа от меня Тиф слишком молчалива, чтобы мне это нравилось. Надеюсь, она только потеряла сознание, а не уже мертва. Никто не должен умирать связанным, как животное, ожидая жестокой участи. Но я не могу перестать думать об этом пустом взгляде в ее глазах, и меня беспокоит, что ее травма головы может быть серьезной.
Не то чтобы я могла что-то с этим сделать, даже если это так. Поэтому вместо этого я сосредотачиваюсь на том, что можно использовать вокруг себя. Но как я ни старалась, я не могу найти ничего, что помогло бы мне разорвать путы. Грузовик раскачивается взад-вперед, подпрыгивая на каждой выбоине и неровности дороги. Каждый ухаб заставляет мой желудок делать уродливые сальто, угрожая затолкать обед обратно в горло.
Проходит несколько часов, прежде чем мы достигаем места назначения, и хотя я хочу оставаться начеку, чтобы попытаться определить, куда мы направляемся, к тому времени, когда мы наконец останавливаемся, я не имею ни малейшего понятия, где мы находимся. Мы можем быть на севере, юге или западе от города, и я не буду иметь ни малейшего представления, где именно.
Все, что я знаю, — это то, что от нашей гарлемской квартиры до побережья можно доехать за несколько часов. Значит, мы не на востоке, если только я не пропустила тот момент, когда мы сели на паром.
Свет заливает заднюю часть грузовика, когда двое мужчин снова открывают дверь. Наши похитители вылезают первыми, прикрывая глаза от утреннего солнца. Затем наступает наша очередь. Зацепив руки за наши связанные локти, мужчины вытаскивают нас из грузовика.
У меня сводит желудок, когда дверь закрывается, но нас выгрузили всего десять человек. По крайней мере, Энни и Тиф все еще живы и входят в избранную группу. Мне не нравится мысль о том, что нас разделят. Но мне очень не нравится, что остальным девушкам предстоит еще более длительное путешествие, чтобы выжить.
Но долго раздумывать над этим не приходится, так как меня рывком заставляют идти в лес по гравийной дорожке, по которой мы приехали. Через некоторое время меня встречает небольшой деревянный домик, стоящий на заросшей поляне. Его можно назвать романтическим, сказочным: грубое дерево, круглый речной камень, из которого сложен дымоход, и крыльцо из натурального дуба. Это словно дом из моего воображения, за исключением призрачно пустых глаз встречающих нас и окнах, закрытых решетками.
— Добро пожаловать в ваш новый дом, дамы, — говорит мужчина, выходя через парадную дверь коттеджа. Насмешливо распахнув руки, он приветствует нас, как любезный хозяин. — По крайней мере, пока вас не продадут с аукциона. Не хочу быть носителем плохих новостей, но Михаил не смог оторваться от своих обязанностей, чтобы поприветствовать вас. Поэтому вместо него здесь я, но уверяю вас, нам будет очень весело вместе. — Его взгляд оценивающе скользит по моему телу, задерживаясь на груди. — Очень весело, — повторяет он, и в его тоне звучит предвкушение, от которого у меня сворачивается желудок.
Его седеющие волосы и каменные глаза придают ему сходство с хмурым Клинтом Иствудом, только гораздо более жутким и менее красивым. Меня пробирает дрожь отвращения при виде того, как он раздевает меня взглядом. Я чувствую его склизкие руки еще до того, как он прикоснется ко мне, и молюсь, чтобы умереть до того, как это произойдет.
— На случай, если вы, дамы, не знали, — продолжает он разговор, — господин Сидоров намерен отправить вас к некоторым из наших лучших и самых… особенных клиентов. Настоящим мерзким, которые получают удовольствие от того, что трахают мозги красивых девушек так же сильно, как и каждое из их девственных отверстий.
Мужчина приближается, его глаза расплавляются, когда он проводит длинным пальцем по моему лицу. Я отшатываюсь, чувствуя, как кожа покрывается мурашками от прикосновения. И хотя на глаза наворачиваются слезы, я не хочу, чтобы он видел, какой ужас он во мне вызывает. Поэтому я смотрю на него, желая, чтобы он самопроизвольно вспыхнул.
Его губы кривятся в злобной ухмылке.
— Не терпится узнать, сколько они заплатят, чтобы сломить твой дух, милашка, — пробормотал он, и звук его голоса был похож на нежелательную ласку.
5
ГЛЕБ
Ни Петр, ни я не сомкнули глаз, прежде чем погрузиться в его личный самолет перед рассветом. Короткий перелет до поместья Велеса проходит в молчаливом ожидании. Когда мужчины собираются в просторном подъезде семейного шале Петра на севере штата, чтобы подготовить оружие и разложить по карманам патроны, я чувствую, как в воздухе витает возбуждение.
Это организованный хаос, солдаты готовятся к бою, разговоры негромко переговариваются в предвкушении. И я прохожу сквозь их ряды, убеждаясь, что все будут готовы к бою и выйдут за дверь, как только Петр даст сигнал. Стратегия проста. Нанести сильный и быстрый удар, пока Михаил даже не догадался, что мы находимся поблизости. У нас с Петром было не так много времени на то, чтобы спланировать лучший способ проникнуть в его владения, не привлекая к себе внимания. И на данный момент я не вижу лучшей тактики.
Но я не в восторге от ситуации, в которой мы оказались сегодня. Интуиция не дает мне покоя: что-то не так во всей этой ситуации. Единственная причина, по которой я готов продолжать реализацию плана моего пахана, заключается в том, что все признаки указывают на то, что Мэл и девочек
