лечить ностальгию, если такая возникнет.
Всё, что говорил Диллард, звучало убедительно и логично. Робинзонада Давида заканчивалась, приближалось время возвращения в цивилизованные миры. И требовалось для этого только одно — захотеть вновь стать человеком.
Разведчики улетели, когда солнце задело верхушки деревьев западного леса. А Давид долго потом сидел на пороге дома, мысленно продолжал разговор. Несколько раз тихонько подходила Тассит, но не стала нарушать тишину, боялась помешать. Чувствовала: решается что-то важное. Давид так и не смог поставить в мысленном разговоре точку. «Захотеть вновь стать человеком», — но разве он хоть на секунду забывал о том, кем родился? Нет. Просто учился ощущать себя одновременно и кхиром. Это было правильно, это позволило выжить. Однако теперь две цивилизации готовились к противостоянию, и ему следовало определиться: какой из них он принадлежит.
А ночью пришёл сон о городе детства. Оказывается ниточки, связывающие с прошлой жизнью, вовсе не оборвались. На какое-то время Давид мог забыть о ней, не думать, не вспоминать. Но лишь до тех пор, пока считал, что возвращение невозможно. Теперь всё изменилось. Казавшееся полузабытым сном опять стало реальностью.
Ароян лежал, ощущая влагу кожей щеки. Слёзы. Он плакал во сне. Хоть и привык к Шакху за четырнадцать лет, этот мир не стал родным для него. Разумеется, он улетит с разведчиками «Серебряного Ястреба», не о чем тут и размышлять. Осядет где-нибудь в тихом местечке, будет сочинять сценарии для психофильмов. Станет богатым и знаменитым. Далёкие чужие планеты постепенно отойдут в прошлое, и Шакх превратится в воспоминание…
Шакх и всё, что с ним связано. Какая судьба ожидает Ирис и Саши в мире людей? Диковинные мутанты, объекты лабораторных исследований? Нет, детям лучше остаться здесь. Лучше вообще не попадаться на глаза разведчикам. Хорошо, что Ароян ни разу не обмолвился об их существовании.
Тассит он тем более не сможет увезти с собой. Давид не представлял её в человеческом мире, заполненном переизбытком вещей. Удобных, практичных и… ненужных. Основное предназначение этого изобилия — компенсировать эмоциональную и духовную пустоту их обладателей. Нет, Тассит зачахнет там.
Получается, он должен расстаться со всеми, кто ему дорог, кого любит? Если пожелает вновь быть человеком… А что это означает, «быть человеком»?
Давид понял, почему он плакал во сне. Подсознательно он уже всё решил.
В этот раз имперцы прилетели ближе к полдню. Распорядок дня на корабле подчинялся стандартному времени, и не совпадал с суточным циклом Шакха. Давид почему-то ожидал, что Диллард сразу же вернётся к вчерашнему разговору. Наверное, ему хотелось ещё раз услышать аргументы, чтобы легче было расставить точки над «i». Но мысли командира занимало другое:
— Давид, я думаю, мы готовы к аудиенции у правительниц Кхарита. Благодаря вам мы знаем язык, обычаи, мифологию аборигенов. Три недели — время вполне достаточное для подготовительного периода. Пора приступать к обсуждению вопросов, одинаково важных и для людей, и для кхиров. Вопросов совместного сосуществования в Галактике и сотрудничества.
Ароян растерялся. За последние дни он начал привыкать к присутствию чужаков в доме. В общем-то, те вели себя сдержанно, если не считать некоторых эксцессов, наподобие дурацкого поджога хижины ачи. И вот люди снова пытаются форсировать события. А Хайса так ни разу и не объявилась, не сообщила, что собирается делать дальше.
— Свен, ртаари известят, когда будут готовы принять…
— А давайте их поторопим, — улыбнувшись, перебил его Диллард. — Поднимемся ко дворцу и попросим аудиенцию.
— Но… идти в чце-ригхтоэ’ох без приглашения нельзя.
— Очень жаль. Я надеялся, что вы будете нас сопровождать. Ну, нет так нет. Переводчики у нас теперь есть.
Диллард встал и направился к выходу. Ароян поспешно вскочил следом. Что-то следовало предпринять, но что, он ещё не придумал. Затараторил:
— Подождите! Раз вы настаиваете, я пойду с вами. Просто ртаари не позволяют навязывать им решения…
— Держава, которую я представляю, заслуживает внимания с их стороны, — в голосе командира прозвучал неприкрытый сарказм. — И уважения.
— Да, конечно…
Три недели Давид удерживал пришельцев от попыток пройти во дворец. Сегодня они вынуждали его уступить. В очередной раз уступить! Сначала нижний ярус дома Джасжарахо перекрыли силовым полем. Ладно, он принял их доводы: там хранилось имущество экспедиции, разведчики не хотели, чтобы в их отсутствие кто-то к нему прикасался. Потом они срезали растущие вокруг дома деревья, расширили нижнюю площадку, чтобы шлюпка могла приземляться прямо здесь. Каждый раз Давиду казалось, что её массивные лапы-опоры разрушат хрупкую деревянную стену строения. Почему-то он не доверял мастерству пилота — высокой белокожей брюнетке с тонкогубым лицом и визгливым, всегда язвительным голосом.
Он не доверял им всем. Снисходительно-неторопливому планетологу Вардеману, который в любом положении, даже сидя, умудрялся глядеть на Давида сверху вниз. Упрямому и недалёкому бортинженеру Гилдену, поступки которого пугали своей напористой грубостью. Даже парнишке Когану не доверял. Химик всегда старался быть вежливым и предупредительным, но вместе с тем казался каким-то ненадёжным.
Но хуже всего обстояло дело с командиром Диллардом и космобиологом Кэри. Возможно, из-за того, что для общения с ними не требовались электронные переводчики? Или потому, что эти двое были Арояну чем-то симпатичны? И противостоять их давлению оказывалось тяжелее всего.
Давид отлично понимал нетерпеливость Дилларда. Имя командира экспедиции, первой вступившей в контакт с нечеловеческим разумом, войдёт в историю, займёт место рядом с именем Донована, первооткрывателя планеты Остин, и этого… как там звали начальника первой межзвёздной экспедиции, организованной тогда ещё не Галактической Империей, а Консорциумом Свободных Корпораций? Почёт, слава, деньги, карьера… И всё это может не состояться из-за того, что правительницы убогого островного королевства не в силах оценить величие державы, раскинувшейся на десятки парсеков. Свен не мог терпеть бесконечно, он обязан был напомнить о своём присутствии на планете.
К небесному дворцу поднимались вчетвером: Ароян, Диллард, Вардеман и Коган. Разведчики шли торжественно, неторопливо, откровенно демонстрируя уверенность в своей силе и неуязвимости. Наверное, сейчас уместен был бы бравурный марш в качестве музыкального сопровождения. Но чце-ригхтоэ’ох встречал тишиной да нестерпимо-ярким блеском полированного золота.
Давид догадывался, что ожидает делегацию наверху. Естественно, стопроцентной уверенности не было — ход мысли ртаари понять невозможно. Но он не ошибся, порталы оказались наглухо замурованы. Вспомнилось, как сам был ошеломлён когда-то, обнаружив сплошные стены на месте недавних проёмов. С тем большим интересом он следил за реакцией спутников.
Разведчиков находка обескуражила. Они могли ожидать, что двери будут закрыты, но полного их отсутствия — нет. Все трое постояли с минуту, беспомощно крутя головами. Затем
