меня тоже немалое. Я уже задавалась вопросом, сумеют ли когда-то дворы понять, кто мы такие, чем мы отличаемся. Я понимала, что момент для такого признания нужно будет тщательно подгадать. Но меня это не вводило в такой грандиозный ступор, как Лана.
Глупая девчонка. С чего ты взяла, что на этот раз для него все будет по-другому?
И дело в том, что… стены, которые Лан возводил, рушились в свое время. Даже я не обладала силой ему помочь.
Я отпустила Фаолана, чувствуя, как между нами зияет глубокая пропасть – его заслуга, – и мне было куда больнее, чем в первый раз, потому что в Андерхилл мы были так открыты друг другу.
Хриплым, сдавленным голосом я выдавила из себя слова, которые нужно было произнести. План, который я не раскрыла бы больше никому.
– Нужно собрать маленький и надежный отряд, пусть они проникнут в лагерь Рубезаля. Как бы я ни сомневалась в Элве, я согласна, что арфа – это ключ. Нам нужно ее заполучить.
Я отошла от Лана к ближайшему окну.
Чем больше народу мы пошлем на задание, тем больше шанс, что их поймают… и заставят выпить чай Рубезаля. Потому что я уверена: гигант не станет их убивать. Зачем, когда можно переманить их на свою сторону, преумножить свою армию?
Рубезаль их украдет, как вор, что забрался в сад и срывает излюбленные цветы. Как я могла это предотвратить?
Из восточного окна открывался вид на бурные волны океана. Где-то за ними лежала Аляска. Какой-то части меня хотелось сбежать с горного склона, удрать, и пусть с Рубезалем разбирается кто-нибудь другой.
Какая чудесная мысль.
– Уже приметила солдат? – наконец спросил Фаолан. – У меня есть несколько из армии Неблагих, которым я доверяю.
Я протянула руку к непроросшему растению на подоконнике и мягко потянула из него энергию. Меня окутала магия насыщенного цвета индиго – она все еще проявлялась именно так, а не белой молнией, пока я по-настоящему не подчинилась своей сути. Распустилась темно-зеленая лоза, в считаные секунды раскрылись ярко-красные лепестки. Я провела по их нежному бархату пальцем, вдохнула аромат.
Я отложила вопрос Лана на попозже, потому что главная сложность была в том… а как вообще украсть что-то у вора? И знал ли этот вор меня достаточно хорошо, чтобы предугадать такой план?
Не должна ли я поступить непредсказуемо?
– Ваше величество?
Я закрыла глаза, радуясь, что стою к Фаолану спиной.
– Пришли мне двух самых надежных Неблагих солдат. Я отправлю их с двумя Благими.
Доспех лязгнул – Фаолан вновь поклонился.
– Ваше величество, я пришлю их вам в течение часа.
Ботинки застучали по мраморному полу в сторону выхода.
– Подожди. – Я по-прежнему стояла у окна, но Лан остановился.
Мое сердце изнывало от боли, а он… Он как раз и вырезал оттуда по кусочку за раз. Почему он снова это делал? У меня тут армия у порога, гигант, которому подавай мою голову и жизни моих подданных, и мачеха-заноза в заднице. Мне нужна поддержка, а не… лишний отвлекающий фактор и душевные муки. Мы тут не в игры играем. От моей способности ясно мыслить и принимать объективные решения зависят жизни.
Когда дело касалось моего контроля над эмоциями, Лан всегда был исключением.
Нижняя губа задрожала, но слова прозвучали твердо:
– Пока все не уляжется, будет трудно встречаться каждый вечер. Давай на время прекратим.
Лан резко втянул воздух – звук эхом разнесся по залу, – но ничего не сказал.
Тишина была ужасной. Давящей. Моя решимость начала таять. Невыносимо.
Наконец Лан заговорил, хрипло, сдерживая эмоции:
– Да, ваше величество.
За ним закрылась дверь, и я чуть не сползла на пол, вцепившись в цветок и лозы с такой силой, что от боли с губ сорвался вздох.
Я разжала кулак.
В пальцы и ладонь глубоко впились крошечные, невидимые невооруженным глазом шипы. Кожа стала скользкой от крови, которая окрасила лепестки в еще более темный оттенок красного.
Сзади кто-то кашлянул.
– Алли? – Голос Цинт – нежный бальзам для моего сердца, что разбивалось на куски.
– Неужели мы просто оттягиваем неизбежное? – прошептала я. – Неужели мне нужно его отпустить?
Цинт обвила меня руками, принялась укачивать, поглаживая волосы, как делала, когда я была маленькой.
– Ох, подруга. Что случилось?
Хотя бы на этот миг я позволила кому-то меня обнимать и перестала притворяться, будто хоть что-то смыслю в том, как быть королевой, политиком, кем угодно, кроме женщины с тяжелым, разбитым сердцем. И я начала говорить.
Когда бо`льшая часть горя выплеснулась наружу и Цинт помогла мне вытереть заплаканное лицо, двое стражников запросили разрешение войти в тронный зал.
Я взяла себя в руки, когда они показались. Облаченные в темную кожу с головы до ног, со знакомыми нашивками в виде красного полумесяца на сердце.
– Ваше величество? – замаячил на входе советник. – Солдат вернулся.
Рябинник?.. Я кивнула, пока не обращая внимания на Неблагих.
– Пожалуйста, передайте ему, чтобы отчитался мне и привел двух самых доверенных стражей-Благих.
Как Рябинник отнесется к небольшому испытанию?
Никто не проронил ни слова, пока он не появился в сопровождении двух воинов в темной коже, с нашивкой в виде солнца на сердце. Лица скрыты, как обычно делают убийцы, но я различила, что один мужчина. Второй была женщина.
Рябинник низко поклонился.
– Ваше величество. Послание было доставлено успешно и без происшествий.
– Рубезаль не ответил? – спросила я, уже зная, что услышу.
– Не ответил.
Значит, у гиганта еще двенадцать часов. Мы получим ответ утром. И на месте Рубезаля я бы предположила, что в течение этого времени королева ничего не предпримет, что она сдержит слово, и я намеревалась извлечь максимум пользы. Честно говоря, план и правда несколько задевал мою честь.
Однако чутье подсказывало, что лучший способ перехитрить вора в саду – непредсказуемость.
Я перевела дыхание.
Рябинника ждало еще одно испытание.
– Вы четверо немедленно отправитесь на задание. Вы должны добыть предмет, который находится у предводителя изгоев. Пробраться, возможно, проблемы не составит. А вот выбраться оттуда с предметом, скорее всего, окажется трудно. Полагаю, нет нужды описывать все опасности проникновения во вражеский лагерь?
Стражи покачали головой.
– Однако я должна упомянуть одну. Гигант заваривает особый чай. Если вас поймают, вполне вероятно, он заставит вас его выпить. Чай спутает мысли, постепенно склонит на сторону Рубезаля. Если будет возможность, отказывайтесь и не пейте. Рассказываю вам об этом в надежде, что знание о последствиях поможет сопротивляться.
Рябинник встал слева от меня.
– Так вот как он управляет подручными?
Мой ответ прозвучал мрачно.
– Возможно, так он управляет всей армией. Чем дольше употребляешь чай, тем
