так как он хрипел и дергался, будто в лихорадке. Вслед за кругом изобразила пентаграмму и все необходимые защитные символы. Их было семь. Я все пересчитала, перепроверила положение линий и знаков, сама себе кивнула и выдохнула, мысленно готовясь к самому сложному.
Закатала рукав на своей правой руке. Взяла со стола нож, обработала его в специальном растворе, защищающем рану от необратимых воздействий. То есть рана затянется сама, если мне будет угрожать смерть или магическое выгорание. Это было, скорее, просто на всякий случай, потому что выгорание мне и так не грозило: уже очень давно отец поставил на меня магический ограничитель, который автоматически блокировал силу, когда ее оставалось слишком мало, и не позволял использовать все до капли.
Я быстро провела по руке, разрезая магическую татуировку пополам и стараясь не закричать от боли.
– Colfenta! – озвучила я слово-активатор иглы, и она тут же вспыхнула синим. После чего вытянулась, увеличиваясь в размерах, и разделилась на два острых конца, соединенных между собой трубкой.
Не медля ни секунды, я одним точным движением воткнула иглу в грудь мага, прямо в центр начерченной пентаграммы. Он издал хрипящий звук. Второй кончик иглы вошел в разрез на моей руке. Там, где сверкала магическая татуировка.
Сидящая рядом Лоренция выглядела так, словно с минуты на минуту грохнется в обморок.
Я уверенно произнесла на старом певучем наречии, которое называют мертвым языком магов:
– Моя кровь к твоей крови взывает, моя сила твою силу питает. Бери то, что даю добровольно, бери силу мою вместе с кровью. Пусть щитом и мечом твоим станут. От бед зримых и незримых спасают. А если что-то захочет тебя погубить, силы моей ему не сломить. Да будет так и так будет!
Пентаграмма и мой магический рисунок вспыхнули белым. Они светили так ярко, что казалось, можно ослепнуть. Мужчина шумно задышал, словно от бега, но в себя не приходил.
– Даже не смей сдаваться! – прошептала я, словно он нуждался в этих словах. Словно эти слова могли что-то исправить.
Моя магия перетекала в него, но это не помогало. Я с отчаяньем наблюдала, как начинает затягиваться рана на моей руке. Это значило, что я отдала слишком много силы и нахожусь почти на грани выгорания.
– Давай же, – с надеждой прошептала я.
Моя рана закрылась, отрезая подачу магии. Маг больше не шевелился и не приходил в себя.
Это должно было сработать!
Это не могло не сработать!
– Но почему… – Я судорожно ощупывала ладонями его бледное лицо.
Я больше не могла проверить его состояние, так как весь резерв отдала, а те крохи, которые остались, были запечатаны блокираторами.
Лицо мужчины осунулось, заострив черты. Темные волосы были взъерошены. Серо-зеленые глаза, которые я так надеялась еще когда-нибудь увидеть, сейчас были прикрыты. Черные ресницы и брови контрастировали с тоном лица, делая его еще бледнее. Дыхание его стало таким слабым, что казалось, с минуты на минуту и вовсе исчезнет. Я смотрела на него и чувствовала, как часть души вытаскивают раскаленными щипцами прямо из грудной клетки.
Что же делать? Что делать? Что…
Я подскочила на ноги и набросилась на чемоданчик, не вытаскивая, а скорее вытряхивая все содержимое.
– Что вы ищете? – растерянно спросила Лоренция, явно не поспевающая за переменами в моем поведении.
– Пыльцу лунной феи.
– ЧТО? – в один голос спросили лесничий и его сыновья, толкавшиеся в дверном проеме, присутствия которых я не заметила.
Я ничего не ответила, продолжая свои поиски. Повисла неудобная тишина. Такая, которую хочется скомкать и затолкать куда-нибудь подальше. Жители домика смотрели на меня, не скрывая ужаса, словно я прямо у них на глазах забралась на потолок и висела там вниз головой, как летучая мышь. Готова поспорить, они думают, что я тронулась умом.
– Но… – неуверенно протянула Лоренция, – это же сказки. – Она старалась говорить очень осторожно и мягко. Так говорят с обезумевшими людьми, которые пытаются навредить себе или окружающим.
– Ага, – ответила я, продолжая рыться в чемодане, пока не вытащила из потайного отверстия то, что искала: бархатный мешочек и маленький прозрачный пузырек с жидкостью, которая переливалась из золотого в красный, потом фиолетовый, синий, а затем снова в золотой.
Лесник и компания ахнули. Не уверена, что они поверили в то, что в моих руках заявленный ингредиент, но вид переливающейся жидкости их явно впечатлил.
Я присела рядом с мужчиной. Сохраняя последние остатки спокойствия, откупорила пузырек с жидкостью и благодаря все еще торчащей из его груди призрачной игле для переливания сделала инъекцию прямо в сердце, вылив половину содержимого пузырька. Оставшуюся половину я осторожно вылила магу в рот.
После этого развязала позолоченные тесемки на мешочке и высыпала его содержимое себе на ладонь. Невесомая темно-фиолетовая пыльца переливалась синим и блестела миллионами всполохов.
Где-то за моей спиной снова восторженно ахнули. И я бы тоже присоединилась к всеобщему восторгу, если бы только беспокойство не стискивало горло. Пыльца выглядела как звездное небо.
– Прими этот дар, ибо даю я его от чистого сердца. – Я сдула ее в бледное лицо мужчины и затаила дыхание, а вместе со мной и все, кто находился в комнате.
Казалось, весь лес, а заодно и весь мир остановился и затаенно наблюдал за развитием событий.
Это называлось «Дар последней надежды». В старых детских сказках упоминалось о даре фей, которым они награждали лишь в исключительных случаях. Например, отважных воинов, пострадавших в борьбе за справедливость, или героев, спасших волшебных животных или кого-то из волшебного народа.
Я же стала обладателем этой редкой вещицы меньше года назад. Мы собирали лечебные травы в лесу рядом с академией, когда я нашла маленькую белую голубку со сломанным крылом. Она трепыхалась, безнадежно запутавшись в охотничьей леске, и чуть не задушила саму себя. Тогда я забрала птицу и выходила. Кормила ее с ложечки и потихоньку подпитывала магией. Крыло срослось очень быстро. Я сильно привязалась к ней и безумно расстроилась, когда однажды, вернувшись в комнату, обнаружила, что голубка исчезла. Этой же ночью меня в очередной раз мучил кошмар о том, как над головой смыкается толща воды.
Пробудившись, я увидела красивую женщину, сидящую на краю кровати. Она была одета в ослепительно белый плащ, покрытый серебряной вышивкой. Кожа ее напоминала лунный свет, а длинные волосы украшали редкие лесные цветы.
– Меня зовут Далия, и я младшая сестра королевы фей из Долины Северных Цветов, – представилась девушка, тепло улыбаясь мне.
Вероятно, я должна была как-то выразить свое почтение по отношению к ней, но все, что я могла в тот момент, это ошарашенно смотреть на
