глазах заиграли лукавые искорки, точно солнечные блики на воде.
Я не сумел сдержать усмешки при виде её озорной улыбки.
Дженна не заставила себя ждать. Видимо, халявный завтрак входил в её планы, а после полуночи пробки на магистральных трассах Манополиса наконец-то начинали рассасываться. Николь уже по-свойски сидела в кресле у окон, когда я впустил в студию «куртизанку».
Девушка ничуть не изменилась с момента нашей последней встречи, хотя времени прошло немало: всё те же задорные каштановые локоны по плечи, яркие зелёные глаза с дьяволинкой и невысокая фигурка в коротком пальтишке и высоких замшевых ботфортах на огромной шпильке.
Укутанная в шерстяной шарф крупной вязки, с нахлобученным на укладку подобием объёмной беретки, она больше походила на великовозрастную студентку, чем на дорогую проститутку.
— Ого, нас будет трое! — весело воскликнула она, расцеловав меня в обе щёки и заприметив Николь, обернувшуюся из любопытства. — Марк, да ты растёшь в моих глазах! — засмеялась подруга, скидывая мне в руки пальто и всякое вязаное безобразие.
Пока я пристраивал верхнюю одежду на напольную вешалку, Дженна расстёгивала сапоги, прогнувшись в спине. Короткая складчатая юбочка (ни дать ни взять развратная школьница!) даже не пыталась что-либо скрыть.
Вместо того чтобы возбудиться или восхититься, я рассеянно думал о том, какая у них всех отличная гибкость позвоночника. Другая захочет — так не прогнётся, а мои ночные нимфы красовались с такой непринуждённостью, словно родились пластичными.
— Вообще говоря, вас будет двое, — улыбнулся я, когда красавица, наконец, расправилась с обувью и соизволила повернуться.
Если девушка и испытала удивление или разочарование, то вида не подала: одарила очаровательной улыбкой искушённой наложницы сначала меня, затем Николь, всё ещё рассматривавшую привлекательную гетеру с нездоровым интересом.
— Ты — приятный сюрприз для моей гостьи. Её зовут Николь, и она первый день в большом городе. Так что будь с ней ласковой, детка.
— О, не волнуйся, — с придыханием прошептала Дженна, задержавшись у моего лица и встряхнув густыми тяжёлыми волосами, пахшими яблоками и корицей и невольно наводившими на мысли о яблочном пироге.
— Я буду очень хорошей девочкой, если ты просишь, — мимолётное прикосновение холодных кончиков пальцев к щеке — отточенный месяцами практики волнующий жест. — Останешься посмотреть?..
— Разумеется, — усмехнулся я, пропуская хитро улыбающуюся подругу в гостиную.
Зрелище обещало быть великолепным: не только с точки зрения эротизма, но и эстетической составляющей. Две красивые молодые женщины, разные, как огонь и лёд, а от того ещё более интригующие — кто же от такого откажется? Если бы я не предугадывал финал спонтанного соития, то, пожалуй, лицезрением не ограничился. А так мне уже хватило на сегодня подобных «спонтанных соитий». Шея ноет до сих пор.
— Привет, Николь, — игриво протянула Дженна и, покачивая бёдрами, приблизилась к вампирше.
С мягкой грацией поднявшись со своего места, наяда шагнула к жертве и улыбнулась в ответ, провела тыльной стороной пальцев по шелковистым волосам и щеке, пробежалась кончиками пальцев по шее и коснулась золотистой кожи приоткрытыми губами.
— Да ты вовсе не недотрога, — голос жрицы любви дрогнул то ли от удовольствия, то ли от восхищения. Николь взглянула на меня из-под ресниц, без слов задавая единственный интересовавший её вопрос. Кончик языка в то время рисовал горящие влажные узоры на ключицах Дженны.
Сглотнув, я кивнул, не спуская с них глаз.
Улыбнувшись, Николь что-то прошептала и запечатлела на шее партнёрши чувственный поцелуй. Превратившись из соблазнительницы в соблазнённую, опьянённая девушка раскрыла подчёркнутые тёмной помадой губы и провела по ним кончиком языка.
Изумрудные глаза подёрнулись мутной пеленой желания, а я ощутил, как подобная дымка встаёт и перед моим взором. И не только дымка, признаться. Одной ладонью вампирша скользнула в волосы любовницы, поддерживая голову за затылок, вторую положила на бедро под короткой юбкой, заставляя дыхание сбиваться и тяжелеть, а сердце биться чаще.
Когда девушка впилась в шею наивной жертвы, Дженна лишь дёрнулась на секунду и сразу же расслабилась. Разрумянившееся личико приняло выражение такого неземного блаженства, что меня обожгло завистью. Мне, значит, достались боль и ужас, а случайной куртизанке — искушение и удовольствие.
И вот где справедливость, спрашиваю я?!
Губы Николь окрасились алым, тонкая тёмная дорожка побежала вниз по красивой длинной шее, остужая пыл. Я заметил, что бессознательно поигрываю серебряной цепочкой на боку. Пострадавшее тело оказалось умнее увлечённого яркими образами разума. Парадокс!
Дженна стонала и выгибалась в удивительно сильных руках Николь. Лицо девушки бледнело, чего не скрывал даже плотный макияж. Я выжидал. Вампирша смотрела вниз, а может и вовсе в никуда, прикрыв веки, однако и сквозь светлые ресницы я видел пугающий бордовый цвет и хищный блеск её глаз.
Несмотря на притягательную красоту зрелища, от него кровь стыла в жилах. Я не мог поверить в целый ряд вещей: что столько событий может уместиться в один день, который всё никак не закончится, что я со стоическим спокойствием принял новость о существовании других миров и существ, что я, в конце концов, приютил одно из них у себя, да ещё и подогнал ему жертву, как бывалый поставщик.
Дурдом какой-то!
— Николь, — напряжённо протянул я, заметив, что глаза Дженны закатились, а сама девушка больше не подаёт признаков ясного сознания.
Алые глаза вампирши взметнулись к моему лицу, обожгли, словно раскалённым прутом, заставляя стиснуть зубы и сжать в кулаке цепочку из серебра. Спустя мгновение гостья моргнула, и карминная густота вокруг зрачка начала рассасываться, точно тучи, обнажавшие невесомую голубизну неба.
Она отстранилась и медленно провела кончиком языка по контуру губ, слизывая с них кровь, отчего что-то внутри меня зашевелилось. Снаружи, к слову, тоже. Эдакая нездоровая смесь ужаса и возбуждения.
Ундина опустила жертву на диван, уложила голову на подушку, с сестринской нежностью провела по шоколадным локонам бездыханной Дженны. Случайная мысль окатила меня, как из холодного душа, и я метнулся к подруге, когда та раскрыла губы, вздохнула и прошептала: «Ах, Николь…»
Серьёзно? Она ею бредит? Да они что, издеваются?!
Упырица бережным прикосновением стёрла кровь с шеи околдованной жертвы кончиками пальцев, провела ими по своим губам, снова окрашивая их в красный цвет.
— Не бойся, Марк, я знаю меру, — улыбнулась она, продемонстрировав аккуратные острые клыки. Если не знать, то можно и не придать значения.
А мне всегда казалось, что клыки у вампира должны быть развитыми, рот обращаться в пасть, как у Тирекса. Кажется, я смотрю слишком много фильмов ужасов. Осознав, что я бессовестно заглядываю ей в рот, Николь смутилась и сомкнула губы.
— Да, маленькие и незаметные, — усмехнулась она, угадывая ход моих мыслей, хотя у
