ты играл и разговаривал со мной.
Я не нашёл, что ответить, поэтому просто послушался его и сделал всё, что сказал Терас. Как же трудно было сосредоточиться на воспоминаниях, прошло около получаса, но я не сдавался и продолжал перерывать воспоминания. Это было похоже словно я ищу старую книгу среди множества других, но не знаю ни ее названия, ни автора, что значительно усложнило задачу.
«— Милый, отойди от зеркала! Иди ко мне, я покажу тебе новую книжку!» — кажется я нащупал его! Вот оно, тот самый момент о котором говорил Терас. Я увидел бабушку, стоящую в проеме дверей и раскрывшую руки в ожидании пока я подойду к ней.
«То, что ты видишь в зеркале, это всего лишь твой страх. Он может быть добрым к тебе, или же очень сильно напугать тебя.
— Но, бабушка, я не боюсь его!
— Ну, ну, милый, тише, я и не говорю, что тебе нужно его бояться, — она нежно погладила мои волосы, — страхи созданы не для того, чтобы мы убегали от них, но иногда нам стоит забыть о них, дождавшись момента, когда мы сможем с ними справиться.
— Я не хочу забывать своего друга, — я надул губы и опустил голову, — тогда с кем я буду говорить?
— Ты всегда можешь поговорить со мной, милый.
— Но ты не всегда рядом, часто я не вижу тебя несколько дней, а то и больше, — я говорил тихим голосом, по-прежнему не поднимая голову, — а мама и папа не говорят со мной, они только кричат друг на друга и мне приходится закрывать уши подушкой, чтобы не слышать их слов.
— Мой дорогой… мне очень жаль, — бабушка ответила еле тихо, с сильным сожалением и виной в словах, что не в силах меня защитить, — но сейчас ты ещё не готов бороться со своим страхом, поэтому тебе нужно поверить, что его нет».
Воспоминание рассеялось, я открыл глаза и почувствовал ноющую боль в сердце.
После разговора с бабушкой я и правда забыл Тераса, и нашего с ней разговора будто не было. Она так сильно старалась защитить меня, даже помогла поверить, что моего страха нет, поэтому я забыл, что уже видел Тераса. Мне так не хватало её, в воспоминаниях я помнил, как тёплая рука бабушки коснулась моей головы, случайно задев рану. И я вспомнил кое-что ещё… Шрам.
Я уставился в одну точку, не замечая Тераса.
— Ну что, теперь ты понял? — он сказал это с нескрываемым ликованием, так, будто долгожданная игра началась.
Недостающий пазл в моей голове сложился в целостную картину, сон, который я видел, был не просто иллюзией моего сознания, а вырезанным фрагментом из памяти. Я вспомнил, как сидел под столом, прячась от их криков, в тот момент что-то ударилось об стену и вдребезги разбилось, я так сильно испугался, что выбежал из-под стола прямо к маме. Дальше я не помню, ведь пришёл в себя уже в больнице с сильной болью в области левого виска.
— Мать сказала, что я упал с велосипеда, когда был маленьким, — я продолжал смотреть мимо Тераса, тщательно пересматривая свои мысли, теперь всё было похоже на быструю перемотку фильма.
— Теперь ты знаешь, что это не так.
Я больше не слышал Тераса, быстро поднявшись с пола я вышел из комнаты и направился на кухню. Дома не было никого, кроме матери, она вернулась с работы несколько часов назад и сразу принялась готовить ужин.
— Мам…
— Ох, Рэй, ты меня напугал! — она схватилась рукой за сердце, тяжело дыша.
— Нам нужно поговорить, — я был настойчив, чего обычно от меня не наблюдалось, из-за этого в глазах матери читался немой вопрос.
— Всё в порядке? Ты плохо себя чувствуешь? — она мягко коснулась моего плеча, но я одернул её руку.
— Почему ты никогда не говорила мне откуда у меня шрам над виском? — я пристально смотрел матери в глаза, и никогда ранее не позволял себе говорить с ней в таком тоне.
— Рэй… ты всё помнишь?
— Да, чёрт возьми, теперь я всё помню, — моя злость накалялась, мне казалось, что всё внутри жутко горит.
— Милый, успокойся, прошу, давай поговорим.
Она взяла меня за руку и повела в сторону дивана. Я отпустил её руку, но всё же последовал за ней. Присев на край дивана, мама опустила взгляд и начала говорить.
— То время было трудным для нашей семьи. У твоего отца были большие проблемы на работе, плохо шли продажи и фирма была на грани закрытия. По вечерам он начал выпивать и срывать свою злость на мне. Я делала всё что могла, поддерживала и не обвиняла его, ведь дело всей его жизни рушилось у него на глазах. Алкоголь не помог твоему отцу, а лишь усложнил отношения между нами, что и привело к тому, что произошло.
— Если он так долго выпивал, почему ты не поговорила с ним или не ушла вместе с нами к бабушке?
— Я не могла оставить его, Рэй. Ему нужна была поддержка, поэтому она ничего не знала о случившемся.
— Какая нахрен поддержка, если он позволил себе сделать такое с тобой? — я злился и не мог понять мать.
— Мы не знали, что ты спрятался под столом. В тот момент твой отец замахнулся и бросил стакан об стену, осколки которого попали в тебя. Что произошло дальше, ты, вероятно, знаешь.
— Ладно я, но почему ты не развелась с ним?
Почему ты не пыталась защитить себя и своих детей?
— Твой отец обещал, что больше такого не повторится. Он ненавидел себя и больше не притронулся к бутылке, с того дня он ни разу не выпил даже стакана.
Я простила его не сразу, несколько лет наши отношения были такими сложными, что он пропадал на работе допоздна, лишь бы не смотреть мне в глаза. Мы спали в разных комнатах, он чувствовал пожирающую его вину и не мог ничего сделать с этим. Мы почти не разговаривали, он не смотрел мне в глаза и совсем отдалился от нас. Сначала я опасалась, что он разлюбил свою семью, и со страхом ждала дня, когда он предложит развод…. Но однажды я спускалась по лестнице и случайно увидела, как он подсматривал за тем, как ты играл строил город из конструктора. Отец любит тебя, но не мог простить себя.
Мы сидели молча, мама крепко сжимала в руках край своей рубашки.
— Я вернусь на учебу, — это было единственное, что я мог сказать. Тогда мне казалось, что это поможет мне избежать
