— Никакого, черт побери, — с отвращением буркнул Мэллори.
Поезд снова начал тормозить. Мюргенштюрм встал и — /` «(+ao к двери, бросив детективу:
— Пошли.
Тот последовал за эльфом, сделав изрядный крюк вокруг химеры, заухавшей на него со странным выражением на морде, и подошел к двери в тот самый миг, когда поезд остановился и двери распахнулись.
— Где это мы? — спросил Мэллори, окидывая взглядом платформу без единой вывески.
— На площади Единорога.
— В Нью-Йорке нет площади Единорога.
— Знаю. Это я ее так перекрестил. — Эльф вдруг хихикнул. — Вот так каламбур — перекрестил площадь!
— Обхохочешься, — буркнул Мэллори, озираясь в поисках лестницы. — Как отсюда выбраться?
— По эскалатору.
— Его же тут нет.
— Появится с минуты на минуту, — заявил Мюргенштюрм. — Попытайтесь закурить. Да, а заодно можете сделать три шага влево.
— Зачем?
— Затем, что вы стоите у него на дороге. Детектив отошел в сторону.
— У кого на дороге?
— У эскалатора.
Не успел эльф договорить, как сверху опустилась серебристая сверкающая лента эскалатора, остановившись как раз там, где перед тем находился Мэллори. Послышался механический гул, и ступеньки поехали вверх.
— Куда он везет? — поинтересовался детектив, ступая на эскалатор вслед за Мюргенштюрмом.
— Вверх, конечно.
Пару минут они ехали в молчании.
— Далеко ли? — в конце концов осведомился Мэллори.
— До поверхности.
— Мы едем уже три или четыре минуты. С какой глубины мы едем?
— С глубины метро.
— Спасибо.
Примерно через минуту они вышли под открытое небо, с которого сеялся холодный дождик, и Мэллори поднял воротник пиджака, заметив:
— Как-то тут пустынно. Где это мы?
— На перекрестке Пятой авеню и Пятьдесят седьмой улицы. Мэллори огляделся. Здания казались смутно знакомыми, но все углы были как-то перекошены. Он склонил голову направо, но это не помогло.
— А где все машины?
— Да кто ж ездит на машине в такую погоду? — вопросом ответил Мюргенштюрм, заметно дрожа.
— А как насчет такси?
— Да вон идет. — Эльф указал на юг вдоль Пятой авеню, по которой шагал большущий слон в пышном наряде с блестками, несущий на широкой спине будку с балдахином. В будке сидел эльф с мегафоном, расписывавший достопримечательности Lанхэттена другим эльфам; те слушали его с пристальным интересом. Вдруг заметив Мэллори и Мюргенштюрма, слон распростер уши, вытянул хобот и затрубил.
— Я имел в виду Желтое такси. — Мэллори отошел за угол, прочь с глаз слона.
— Желтое такси к вашим услугам, сэр, — прокричали сзади, и Мэллори обернулся как раз вовремя, чтобы уклониться от столкновения с ярко-желтым слоном, тоже увешанным сверкающими побрякушками. — Без остановок до Пятой авеню и Центрального парка, — продолжал эльф, восседавший на спине слона. — Гарантируется прибытие до полуночи.
— Да это же всего в двух кварталах отсюда! — заметил Мэллори.
— Но только не для старины Джумбо, — возразил таксист. — Он выписывает зигзаги и петляет, как ненормальный. Не слишком быстро, учтите — никакой тряски, как в этих современных, обшарпанных моделях, — зато целенаправленно. На углу Пятьдесят восьмой и Бродвея есть фруктовый киоск, так Джумбо за двадцать лет еще ни разу его не прозевал. Великолепная память!
— А почему бы вам не выдрессировать его получше?
— Сломить его дух?! — возмутился таксист. — Да мне бы такое даже в голову не пришло!
— Сдается мне, что должна быть и золотая середина. Не обязательно ломать его дух, но и тратить два часа, чтобы преодолеть двести ярдов, тоже не годится.
— Мы преодолеваем многие мили! — запротестовал таксист. — Конечно, мы не придерживаемся прямого пути… но, с другой стороны, путь к цели доставляет больше удовольствия, нежели ее достижение. — Он свирепо воззрился на Мэллори. — Нынче новогодняя ночь, а я человек занятой, ужасно занятой. Ну, так вы едете или нет?
— Прогуляемся пешком, — ответил детектив.
— Вам же хуже. — Таксист наддал слону крохотной пяткой. — Поехали, Джумбо, н-но!
Слон взвизгнул, развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал трусцой, не обращая внимания на отчаянные уговоры седока.
— У вас что, все тут мелют такой же вздор, как вы с погонщиком слона? — поинтересовался Мэллори.
— А я полагал, что он рассуждает вполне здраво, — возразил Мюргенштюрм.
— Еще бы! Пошли уж.
— Верно, — согласился эльф, собираясь пересечь Пятую авеню.
Отойдя от стены, Мэллори увидел, что широкая улица вдруг стала весьма оживленной — вверх и вниз по проспекту двигались слоны, лошади и громадные псы, все без исключения ярко окрашенные, сверкающие мишурной сбруей, впряженные в открытые экипажи веселеньких расцветок или несущие пассажиров на собственных спинах.
Перейдя улицу, Мэллори с Мюргенштюрмом двинулись по хитроумному маршруту, петляя между зданиями и ныряя в переулки, поднимаясь по извилистым эстакадам и спускаясь по a/(` +l-k, лестницам, входя в подвалы, наполненные диковинными запахами, и выходя из них. В конце концов Мэллори, пытавшийся запомнить дорогу, запутался окончательно. Наконец эта дорога привела их в тесный, заросший бурьяном домик.
— Пришли, — сообщил эльф.
— А какой тут адрес? — поинтересовался Мэллори.
— Угол Пятой авеню и Пятьдесят седьмой улицы.
— Да ну тебя! — раздраженно бросил Мэллори. — Мы прошли не менее мили с тех пор, как вышли оттуда.
— Я бы сказал, милю с четвертью, — поддержал Мюргенштюрм.
— Тогда как же мы оказались там, откуда пришли? Где улицы и магазины?
— Здесь. Мы просто подошли к ним с другой стороны.
— Это безумие.
— А почему все вокруг должно выглядеть одинаково со всех сторон? Разве обе стороны двери выглядят одинаково? Разве торт „Темный лес“ изнутри такой же, как снаружи? Поверьте мне, Джон Джастин, мы в самом деле на углу Пятой и Пятьдесят седьмой. Мы просто за кулисами.
— А где же тогда сцена?
— А-а, — улыбнулся эльф. — Чтобы увидеть ее, надо вернуться той же дорогой.
— Я даже не представляю, откуда начать.
— С самого начала, конечно.
— Знаешь, — признался Мэллори, — я начинаю испытывать к тебе сильнейшую неприязнь. У тебя всегда находится уклончивый ответ, и все твои речи без исключения лишены логики подчистую.
— Она придет, — заверил Мюргенштюрм, — вот только пообвыкнете здесь немножко.
