когда смогу расслабиться.
Но вот перед нами показалось элегантное здание в готическом стиле из черного кирпича. Его крыши протыкали пиками небо, а круглые витражные окна красиво контрастировали с их остротой.
Над входом в это здание висел герб с изображением серебряного паука на черном фоне. Меня несколько насторожило отдаленно маячившее позади кладбище, но я решила не придавать этому особенного значения и поспешила внутрь.
Здесь витал какой-то совершенно особенный, неприятный сладковатый запах. Он оседал в животе, легких и отбивал и возможность, и желание дышать дальше.
Я прикрыла лицо рукавом и посмотрела на скелета, который, как и в предыдущих двух зданиях, сидел за стойкой. Этот имел накладную длинную бороду и золотые круглые очки. Он был с головой погружен в чтение какой-то огромной толстой книги.
— Вам не сюда. Тут некроманты, — буркнул он, не отрываясь от тома. Мне даже обращать его внимание на себя не пришлось, и это было хорошо. А вот тот факт, что нам придется идти дальше, сильно удручал.
Но деваться было некуда, я в который раз рыкнула, и мы с Линтой пошли дальше.
Пока мы шли по тропинке, я поняла, что нам всего-то и нужно было, что свернуть от первого здания налево, а не в обратную сторону. Но было поздно задумываться об этом. Я, стискивая зубы от усталости, переставляла ноги.
И мы, наконец, пришли. Правда картина, представшая перед нашими взорами, вызывала дикую надежду на то, что мы все же пришли не по адресу.
Нас встретило старое, ветхое здание со следами обвалившегося кирпича по углам. Фундамент шел трещинами, под крышей вился красивый узор паутины. Над дверью, как и везде, висел герб с черной кошкой на зеленом с золотым фоне. Одна герб этот был покосившимся. Чувствовалось, что держался он буквально на добром слове.
Я мужественно вздохнула и побрела по ступенькам, которые были сколотыми, потрескавшимися и неочищенными от дорожной грязи, нескольких плит не было, и под ними проглядывался фундамент.
С трудом распахнув массивную дверь, которая открылась с ужасным скрипом, я оказалось в темном помещении без окон. На стенах висело несколько подсвечников с чадящими свечами. Пол был почти мягким от пыли, осевшей на нем. Он был настолько грязным, что было даже трудно представить, что я находилась сейчас в нормальном помещении, а не в каком-то хлеву.
Пыль тут же забралась в ноздри, я чихнула, шмыгнула и прикрыла нос, осматриваясь.
За стойкой сидел самый настоящий труп с синюшней кожей, следами разложения на лице, в ветхой истлевшей одежде. Он неразборчиво бормотал, а его рука отдельно от тела записывала что-то на листе, при этом пачкая трупной жидкостью большую часть бумаги.
Запашок был соответствующий картине. И как я сразу его не ощутила?!
Поморщилась. Все это было омерзительно. И эта грязь, и эта вонь, и это тлеющее, гниющее тело, которое, не смотря ни на что, все же двигалось.
Я откашлялась, запихнула все свое отвращение куда подальше и мужественно направилась к столу.
— Здравствуйте! — крикнула я, не уверенная насколько хорошо это чудо слышит.
— Не кричи, не глухой, — буркнул мертвяк сиплым голосом.
— Мы — первокурсницы.
— Поздравляю.
— Нам нужны комнаты.
— А мне нужна путевка к морю, и что?
Я фыркнула.
— Зачем вам море, вы же сразу там рассыплитесь, ну или расплыветесь.
Он поднял голову, одно из его глазных яблок упало и покатилось в мою сторону, а остановившись, пристально посмотрело на меня. Мне стало как-то не по себе.
— Кэмрин, уйди от него! Он тебя сожрет! — взвизгнула позади Линта, которая очевидно устала держать в зубах пакеты.
— Вот еще! — возмутился мертвяк. — У меня на ведьм аллергия! Дети — другое дело.
Я сглотнула, прогнала мерзкий страх, который стал потихонечку зарождаться в груди, поудобнее схватилась за метелку и рявкнула:
— Так! Каннибал недоделанный, говори, где наши комнаты, не то так по черепушке метлой заряжу, что по всей комнате свои глаза будешь искать! — и, превозмогая отвращение, щелкнула пальцами по глазному яблоку, отчего то отскочило и, упав со стола, покатилось в угол.
Мертвяк обиделся. Единственный глаз вылупился на меня оскорбленный в лучших чувствах.
— Вам налево. Второй этаж. Вторая дверь. Вещи уже там.
— Спасибо.
Вежливость все же никто не отменял. Даже не смотря на то, что я была злая, как собака, и еще более уставшая.
Схватила ключи и, кивнув Линте, пошла к двери.
— Ненавижу ведьм. Наглые, невоспитанные, и чуть что сразу метлой грозятся. Никого спасу нет. Где мой глазик? Дубер, где ты? Иди к папочке, — услышала я за спиной его бормотание.
Подумаешь! А сам-то!
Был бы чуть приветливее и к угрозам прибегать бы не пришлось!
Мы шли по коридору, и с каждым шагом я ужасалась все больше и больше. Половину стекол было разбито, шторы явно видали лучшие дни, ковер на полу был настолько грязным, что посей в него зерно, что-то явно проросло бы. Каменные стены были с заметными трещинами, в которых лазали пауки. Внезапно один такой зверек вдруг спустился с паутины прямо передо мной.
Я взвизгнула, отскочила, потом выругалась так, что Линта покраснела и пошла дальше.
Винтовая лестница также не оставила после себя приятного впечатления. Половина перил было разрушено, а ступеньки были слишком крутыми. Шанс упасть с этого чудо-строения и упасть, переломав себя все, что только можно, был очень высок.
Я просто молилась всем богам, чтобы наша комната оказалась не такой. Но поднявшись на второй этаж, я едва ли сдержала крик.
Половины крыши просто не было, и яркое полуденное солнце совершенно беспрепятственно освещало полуразрушенные стены. Я осмотрела уцелевшую стену и пошла к деревянной, почерневшей от времени двери, которая была второй по счету.
Распахнув ее, я ожидала увидеть все, но только не это.
То была казарма. Причем не самая лучшая.
Как вы понимаете, в казармах в принципе условия не очень, но тут не было даже кроватей!
На грязном полу валялись матрацы, в углу кипой были навалены подушки и одеяла, от которых несло слежавшимся бельем и потом. В дальней стене было единственное окно, даже не завешанное шторами.
На некоторых матрацах девушки уже разбили свои лагеря и сейчас сидели с распахнутыми чемоданами, перебирая вещи. Мой багаж и правда был тут. Розовые и фиолетовые красивые чемоданчики стояли у стены, ярко выделяясь на фоне всеобщей скудности и грязи.
Мои сумки и метла с грохотом упали на пол. Я в ужасе смотрела на все это, прижав руки ко рту.
Ко мне повернулись головы некоторых девушек, которые выглядели вполне довольными этим местом.
— Ты
