Невеста с подвохом
Глава 1.
— Ты... Ты что? — переспросила Таня.
— Беременна, — покорно повторила я, вздохнув, и с безразличным видом сделала глоток из кружки.
Таня посмотрела на меня несколько скептично и поправила на шее шарф.
— Ты же знаешь, милая, что для того, чтобы забеременеть, нужно хотя бы заниматься сексом?
Я хмыкнула, но все еще довольно спокойно, и снова сделала глоток.
— Знаю.
— Что ты там глотаешь?
— Валерьянку, — ответила я, пожав плечами.
— Так, дай ее сюда. И начинай уже объяснять, как это ты смогла забеременеть, учитывая то, что ты девственница!
Это был хороший, разумный вопрос, который я много раз задавала себе во время вчерашней истерики, позавчерашней истерики, и поза-позавчерашней, и... Ну вы поняли. В общем, я истерила довольно долгое время и, не переставая, спрашивала себя о том, как я внезапно оказалась на третьем месяце беременности.
Нет, признаки, конечно, были и раньше. У меня были и тошнота по утрам, и прекращение нашествия великой «красной армии»... Но в первом случае я винила во всем ротавирусную инфекцию, а во втором – гормональные сбои. К их же проявлению я относила и перепады настроения, и чрезмерное обжорство, и, наоборот, отсутствие аппетита.
Нет, ну вы сами подумайте, как я могла грешить на беременность, если искренне считала себя девственницей? И вот буквально неделю назад моя соседка по квартире в шутку предложила мне сделать тест на беременность, я шутку подхватила, сделала, и моя жизнь разрушилась двумя полосками «счастья». Я подумала, что вселенная тоже просто шутит, и сделала еще один тест. А потом еще один. И еще один, который плавно перетек в первую истерику.
— Судя по тому, что ты рассказала, секс у тебя был три месяца назад. Так?
— Так. Или просто непорочное зачатие, — пожала я плечами, наблюдая, как маленький муравьишка перебегает столешницу.
— Ну, конечно, тоже мне Дева Мария! Не отходи от темы. Итак. Три месяца назад. Что ты делала три месяца назад?
Три месяца назад у нас был май. Что я могла делать в мае? Готовилась к экзаменам, ездила с мамой на выходных на дачу.
Нет, я бы понимала, если бы я была отпетой тусовщицей. Ну, знаете... Вот эти вот все клубы, море водки вперемешку со спрайтом и пустота в памяти на следующий день. Так нет же! Я и капли алкоголя в рот не брала с самого рождения! Я не пью, не курю и не употребляю наркотики. Поэтому совершенно невозможно, чтобы я, находясь под кайфом, или по пьяни с кем-нибудь провела ночь. Значит, что остается? Правильно, непорочное зачатие.
С другой стороны, в ход пошла уже вторая бутылочка валерьянки. Мне легко говорить.
— Этого просто не может быть! — наконец заявила Таня и, сев напротив меня, взяла мою руку. — Стоило мне только улететь в Америку, как ты тут же вляпалась по самое не балуй!
Я кивнула. Это она верно подметила. Она и уезжала-то от меня всего один раз. И именно в этот раз я смогла влететь. Дажезалететь. Ох уж эти каламбуры.
— И что? Аборт?
— Поздно. Узнай я раньше...
— Ты делала УЗИ?
Я вытерла рукавом безразмерной кофты катящуюся по щеке слезу, шмыгнула носом и, поднявшись с табуретки, пошла в комнату за снимком. Видимо, валерьянка постепенно переставала действовать. Вернувшись на кухню, я протянула Тане снимок и снова забралась на табуретку.
Мой подруга поднесла его к свету лампы и застыла. Ее челюсть стала медленно падать.
— Это что...
— Двойня, — кивнула я и вытерла еще одну слезу.
Таня посмотрела на меня и отдала назад стакан, воду из которого я так безразлично поцеживала пару минут назад. Я улыбнулась ей уголками рта и сделала глоток.
— Да, мать, ты в полной...
Сказать, где я оказалась, ей не дал зазвонивший телефон. Таня подняла трубку и, бросив только «Я перезвоню», отключилась.
Я махнула рукой.
— Поговори со своим медвежонком. Я как-нибудь продержусь пару минут.
Таня качнула головой и убрала телефон в карман.
— Может быть, тебя изнасиловали?
— И мой мозг решил забыть это, дабы не травмировать мою психику? — Я потерла щеку и ткнула указательным пальцем в подругу. — Хорошая идея. Так и напишем в графе «отцовство» – маньяк.
Шутка показалась мне очень забавной, и я засмеялась. Таня с некоторой долей страха посматривала на меня и как-то слишком часто косилась на мой стакан. Но я его больше не отдам. Уж лучше буду ходить вареным овощем, чем не прекращающей рыдать истеричкой. Для ребенка, то есть детей, это полезнее.
— Перестань. Не придирайся к словам. Я просто кидаю варианты.
— Да какая разница, как это получилось? Главное, непонятно, что теперь делать.
— Нет, очень большая разница! Как-то же это получилось?!
На самом деле для меня тоже была разница. Было бы в некоторой степени приятно узнать, из-за какой такой причины моя жизнь разрушилась.
Я ходила на прием к гинекологу, и врач с усмешкой подтвердил, что я, так сказать, не девушка, а женщина. Поэтому шутка про непорочное зачатие оставалась только шуткой, зато возникал главный вопрос: «Когда?!».
Если бы я не помнила хотя бы один день в мае, я бы попыталась как-то смириться с этой мыслью или принять версию Тани про изнасилование, ведь и правда, на что только не способен наш мозг! Но я в общих чертах помнила каждый день, вот в чем была мистика!
— Слушай. Я понимаю, сейчас немного нетактично с моей стороны такое спрашивать, но... У тебя уже есть животик?
— Слава богу, пока нет.
— Ты сказала маме?
— Нет. Ты разве видишь локальный армагеддон в моей квартире? Нет? Значит, она еще ничего не знает.
— И когда ты ей расскажешь?
Таня подперла щеку кулаком и с жалостью посмотрела на меня. Я вздохнула, сделала очередной глоток воды с валерьянкой и пожала плечами.
— Я просто даже не знаю, с какой стороны к ней подступится. Как ты себе это представляешь: «Хей, мам. Я беременна. И да, я не знаю, кто отец ребенка, потому что банально думала, что девственница. Ну, оно как-то само, мам». Так, что ли?
Подруга неуверенно поправила челку и, вздохнув, посмотрела сперва на мой стакан, потом
