Книга Агентство Околунных Дел 2 - Чинара

Но раздумать над очередными вариантами мне не дали. Одна из мерзких певуний прыгнула на напарника, клюнула его, расцарапав руку околунного и повалила на землю. Видя, как вторая молнией подбегает и целится ему в глаз, я прикрылась от удара, влетевшего мне в руку лысого птица, схватила тео-пистолет и выстрелила. Туша упала в руки Хавьера, а остальные притихли и отбежали в сторону. Воспользовавшись минутным затишьем, я подскочила к мужчине, помогла ему подняться, и мы с остатками достоинства бежали с вонючего места.

— Ты как? — спросила друга, когда шум воинственных птиц остался далеко позади. — Извини, это все из-за меня… Не надо было тебя просить в этом учувствовать…

— Все хорошо. — улыбнулся Хавьер, позволил мне перевязать его руку, и мы начали спуск с горы.

Путь вниз давался намного легче, и мы быстро дошли до привязанных к дереву лошадей.

— Больше не пойдем. — уверенно произнес парень.

— Точно нет, — улыбнулась я, забираясь на коня. — В следующий раз, если вдруг нам понадобится вонючая птица, мы попросим Фея нам помочь. — в этот момент дракон как раз опустился на мое плечо.

— То есть… — начал было околунный, переводя взгляд с меня на дракона и осознавая сказанные мной слова.

Всю оставшуюся дорогу он не проронил ни слова, несмотря на мои многочисленные искренние извинения и объяснения, как мне было важно самой добыть дринока.

«Он еще благороден. Будь я человеком, пристрелил бы тебя из твоего же тео-пистолела, — добродушно усмехался Фей.

— Тебе следует меньше прислушиваться к словам Лиама.»

Глава 8

Хавьер, которого я считала раз и навсегда потерянным для себя околунным другом, сам подошел ко мне на следующий день, когда я гневно перебирала очередной многотомный отчет Джорджи о каком-то деле годичной давности — в котором он якобы забыл упомянуть важные детали — и хмуро задал единственный, понятный для нас обоих вопрос:

— Проглотила? — одна только мысль, возникающая в сознании от произнесенного слова, вызвала мгновенный и яростный протест всего организма, и голова сама покачалась, отвечая прямым отрицанием, но язык, сопротивляясь, вымолвил:

— Позже. — быть может односложность заразна и передается во время совместной охоты на дриноков.

— Помогу. — большая ладонь легла на мое плечо и два разноцветных глаза посмотрели в мои с дружеским сочувствием.

Но стоило ему отойти, как Сэльма, не сдержалась поехидничать:

— Решила перейти в религию не многословия?

— Понч, если так, то возьми свою подругу с собой, — тут же прилетел голос Дилана, — Она на прошлом задании своими нескончаемыми беседами проела мне в мозгу плешь.

— Ах ты белобрысый обманщик! — в тетрадочного полетело что-то круглое. Неопределенное, но по звуку столкновения определенно нечто тяжелое.

— Ты за это заплатишь! — пригрозил пострадавший.

— Ой, боюсь до звездных припадков! — закатила глаза видящая сны.

— Вы снова что-то не поделили? — в дверях возник Нил и, широко улыбнувшись, посмотрел на немногочисленных околунных. Как только наши взгляды встретились, внутри кольнуло, и я вернулась к разбирательству бумаг на столе.

Надо будет обязательно поговорить с Лиамом — желательно после сверки удачных дней календаря друидов и когда у наставника будет хорошее настроение, еще можно попросить Фея сделать пару кругов вокруг головы босса — чтобы мне дали напарника без маниакального желания исписывать несчастную бумагу.

Я отчаянно пыталась вникнуть в каракули Джорджи и поскорее закончить отчет, но уши выступали в оппозиции и старались поймать каждое слово и смех того, о ком я запрещала себе думать. С того дня, как я выгнала его из квартиры, прошла неделя и он не сделал ни одной попытки ко мне подойти. Порой я ловила на себе его взгляд, потому что только он нестерпимо жёг макушку, но стоило поднять глаза, как Нил хмуро отворачивался.

Фей, вдруг ставший какой-то приставучей свахой, уверял в необходимости нормально и честно поговорить, но это только бы усугубило мое жалкое место в этом болезненном треугольнике, в котором мне отводилась роль замены.

Он пришел ко мне один раз, точнее, с грохотом ворвался в мою квартиру в тот же вечер после того, как я предложила свою кандидатуру вместо Элис. Гневно высказался о моем глупом поведении и потребовал сходить с утра к Лиаму, прикинуться дурочкой с отбитой памятью и резко передумать. Кричал, что снимет ремень и выпорет меня, я кричала, чтобы он свалил в отрыжку тролля и больше ко мне никогда не лез.

Потом мы целовались.

То есть… меня наглым образом прижали к стене и пытали горячими губами, а я странным образом именно в ту секунду полностью забыла все уроки Кеннета и потому со злостью поддавалась. Вовсе не ради приятных ощущений, а в связи с помутнение сознания. Когда же меня повалили на кровать и практически раздели, я сумела собраться, вытолкнуть околунного с постели и потребовать немедленно покинуть мою квартиру. Зло сверкнув глазами, он собрал свои вещи, раскиданные на полу — мои руки, как оказалось, тоже сняли с него часть одежды — и вышел, громко хлопнув дверью.

«Жаль, он тебя не выпорол. — откровенно пофилософствовал Фей после ухода Нила. — Может, помогло бы…»

Я выкатила всю оставшуюся ярость на дракона, заодно выгнала и его из комнаты, пригрозила закрыть сознание, и на следующий день получила от спутника тяжелый вздох и согласие беспристрастно оценить красноволосую Элис и честно рассказать мне, чем она лучше меня. Только вот девушка успела уехать на другое задание.

Взрыв смеха ребят вывел меня из своих мыслей и вызвал противоречивые чувства. Грусть от осознания, что раньше мы всегда вместе обсуждали какие-то дела с Нилом и Диланом, вместе шутили и смеялись, а теперь все кончено. И такого больше никогда не будет.

Собрав мемуары Джорджи, стала поспешно собирать вещи.

— Уже уходишь? — прозвучал голос Сэльмы.

— Да, я… — но меня прервал вошедший Лиам.

— Девушки, завтра едете в Длор.

— В Длор? — удивилась подруга.

— Да, еще Хавьер с вами поедет. Легенда не нужна, но, если пожелаете, можете назваться сестрами, а он пусть будет старшим братом.

— Боюсь спросить, сколько по легенде у их матери было мужей? — шепотом обратился Дилан к Нилу, но тишина в комнате заставила всех повернуться на его философские размышления, и он серьезнее добавил, — Или Сэльму, как и всегда, удочерили? Тогда, вопрос снят.

Мы с Нилом сжали губы, сдерживая внутренний смех и, как и обычно в такие минуты, встретились веселыми взглядами, а затем, коря себя, я отвернулась. Лиам, сделал пару шагов к остряку и неожиданно его губы скривились в подобие хищной улыбки — определенно не самый светлый знак для околунного.