Чинара
Избранные Луной
Глава 1
— Так нельзя поступать! Это плохо! Очень плохо! — сердито говорю сестре, кидаясь в нее злосчастным фантиком. Затем вскакиваю с места и подлетаю к холодильнику, надеясь найти на его полках спасение от ужасного амбре, распространяющегося у меня во рту.
Лу тем временем громко хохочет. Как это ни прискорбно, но мои страдания всегда приводят ее в неизменный восторг. Сидя на высоком стуле, она держится за живот и совершенно не стесняется открыто потешаться надо мной.
Уже не первый раз после ее очередной проделки я даю себе торжественную клятву: никогда больше ей не доверять! И ни при каких обстоятельствах не вестись на ее уловки.
Никогда.
Но… хватает меня ненадолго.
Наверное, Лу что-то вроде живого воплощения «моих любимых граблей», потому что проходит всего несколько дней, как я снова попадаю в капкан ее очередной шутки. Порой болезненной, а порой, как и сейчас, довольно неприятной.
— Что ты сделала с Дженни? — долетает до нас голос Мэг, появившейся в дверях кухни.
— Дала ей попробовать волшебную конфетку, которая на восемьдесят процентов состоит из дуриана. Тогда как двадцать других усиливают этот приятнейший вкус. — самодовольно заявляет моя личная тиранша. — Особый деликатес, созданный лишь для истинных гурманов. — вновь поворачивается в мою сторону, бессовестно улыбаясь.
Ласково следит за лихорадочным блеском моих глаз, пока я тщетно пытаюсь найти в холодильнике апельсиновый сок, чтобы хоть как-то перебить тот ужасный запах, заполнивший рот.
Словно команда регбистов дружно прополоскала свои носки в канализации, создав тем самым уникальную композицию зловонного аромата — тот перекочевал в конфету, и это "чудо" обманом отдали мне.
— Мэйсон выпил все соки. — обрывая мои надежды, сообщает Мэг. — Мама грациозно орала на него с утра благим матом, думая, что ее никто не слышит. Но там вроде еще оставался мой вчерашний ягодный смузи. Попробуй его, Дженни, вдруг поможет. — улавливаю сочувствие в ее голосе и благодарно киваю. Следом тут же слышу, как Лу начинает шипеть и сопротивляться.
Отвлекаюсь от своего поиска сокровищ и поворачиваюсь ровно в тот момент, когда Мэг, безжалостно схватив свою близняшку за ухо, выводит ту из кухни.
В руки попадает бутылка минералки и я, спешно открутив крышку, вливаю в себя воду.
Никакого эффекта.
Хотя нет, эффект все же есть — становится еще хуже. Словно кто-то намочил те вонючие носки.
Какая мерзость, Лу!
Вот за что ты так со мной?
Отложив бутылку на пол, ищу дальше, попутно отправляя в рот кусочки огурца из миски с салатом, за ними идут оливки, сыр фета, помидорки — но ничего не помогает.
Регбисты слишком вонючи…
На секунду мне кажется, будто я нахожу выход из ситуации. Следует просто пойти и содрать с языка кожу. Как следует прополоскать ее в ядреной смеси из средств для умывания и обеззараживания, а затем чистенькой вернуть на место. Это, наверняка, самое здравое решение, иначе агрессивные рвотные позывы вскоре окончательно меня доконают…
Но тут на глаза попадается блестящая маленькая бутылочка с ярко-малиновой жидкостью, и я не раздумывая тяну к ней руки. Стоит открыть крышку, как в нос ударяет приторно-сладкий аромат неизвестных мне ягод. Немного химозный — странно — но все же пахнет намного лучше того ужаса, который ощущается во рту. Мысленно молясь о спасении, залпом осушаю небольшую бутыль и почти сразу чувствую изменения.
Смузи оказывает волшебное действие. Правда, кожу на руках внчале начинает слегка покалывать, а в животе вспыхивает звуковой фейерверк, но побочка длится лишь пару секунд. Самочувствие вмиг улучшается. Мерзкие симптомы исчезают, а тело наполняется энергией.
Когда я с улыбкой на губах закручиваю крышку обратно, в поле зрения вдруг попадает другая бутылка. Она гораздо больше этой крохи, а еще на ней красуется сиреневый стикер с надписью: «Ягодный фрэш.»
Так.
Минуточку.
А это что тогда было?
— Только ни в коем случае не пей жидкость из блестящей маленькой бутылочки! — обеспокоенно кричит Лу, забегая на кухню. Ухо у нее красное, волосы на голове растрепались. Видимо, у близняшек проходил очередной раунд борьбы. За ее спиной появляется серьезная и менее помятая Мэг. Кто вновь одержал победу — не вызывает сомнений.
Младшая быстро скользит по мне взглядом, останавливается на руках. Расстроенно усмехается и озвучивает свои выводы.
— Но ты уже все выпила, да?
— Только не говори мне, что это то, о чем я подумала? — недовольно обращается к ней Мэг. Между ними разница в пятнадцать минут, но иногда складывается впечатление, будто целых пятнадцать лет.
— Да какое это уже имеет значение, — стараясь звучать беззаботно, отмахивается девушка в бежевом трикотажном платье и незаметно отступает на пару шагов от своей сестры. — На нее все равно не подействует зелье эксмуса, ты же знаешь, Мэг. Успокойся. И Дыши. Лучше ртом и глубоко дыши. Чего у тебя глаза покраснели и из орбит сейчас вылезут? Забыла, что папа не разрешает вызывать зверей в доме?
— А мне кто-нибудь объяснит, что я только что выпила?
— Да ничего страшного. — Лу закатывает глаза и опирается на столешницу. Затем очень тщательно начинает поправлять свои темные локоны — она всегда так делает, когда волнуется. — Для Мариссы я найду другой подарок на день рождения. Не мучайся угрызениями совести, Дженни.
— Что? — я ошарашенно отбрасываю от себя бутылку, словно это буйный хорек, желающий заразить меня бешенством. — Это то самое зелье, ради которого ты заставила Эша проникнуть в Серебряную библиотеку?
— Я никого не заставляла, — оскорбленно произносит близняшка, — Он сам захотел мне помочь.
— Да-да, как и братья Клэйбы сами додумались залезть в Озеро Гаснущих?
— Это был социальный эксперимент, — не скрывая самодовольную улыбку, говорит Лу.
В свои шестнадцать лет юная волчица безжалостно разбивает сердца двуликих, а те продолжают одурманенно ходить за ней, стоит ей только поманить их своим пальчиком.
Все знают, что многие парни мечтают однажды оказаться истинными для одной из дочерей Питера Стефенсона. А девушки спят и видят себя рядом с его сыновьями. Но сейчас истинность стала такой редкостью, что это сродни волшебному лотерейному билету.
Питер Стефенсон — альфа всего Западного побережья. У него с женой Рикадой пятеро детей. Двое сыновей и трое дочерей. А еще есть я. Приемыш.
Питер нашел окровавленную меня в лесу, когда мне было семь лет, и привел в свой дом. Не знаю, что побудило его оставить меня в их семье — ведь я даже не могу назвать себя
