и густыми темными волосами, он выглядел ни на день старше сорока, но прожил на свете столетия.
Он давным-давно усовершенствовал эту способность отключаться от всего. Отключать свои эмоции и не чувствовать ничего, кроме того кайфа, за которым он гнался ради своих собственных эгоистичных потребностей.
Он был во всех отношениях таким монстром, каким они его называли.
Но, с другой стороны, и я тоже.
— Ты хотел меня видеть? — Растягивая слова, спросил я.
— Вы отправились с делегацией в Конос. Я говорил вам, что это не ваше дело.
— Однако наши шпионы были правы. Если бы я не поехал, у вас была бы мертвая делегация и никаких подношений. — сказал я.
Он сцепил руки, выражение его лица стало воплощением спокойствия. Я слишком хорошо знал это выражение.
— Ты хотел, чтобы они нарушили договор. Я заподозрил, что он что-то замышляет, когда он внезапно изменил количество трибутов обратно на сто. Мы никогда не навязывали это число, и четырнадцати всегда было достаточно, чтобы удовлетворить зверя.
— Я хочу услышать это от тебя. Я хочу услышать, как ты убил сотни людей и раскрыл тайну их короля. Скажи мне, Райвин. Скажи мне, как получилось, что ты разрушил нашу единственную связь с Атосом. Их королем было легко управлять. Он подчинился бы любому нашему требованию, — кипел он. — Новому правителю лучше быть сговорчивым.
— Когда ты собирался сказать мне, что он не человек? — Возразил я.
— Тебе не нужно было знать, — отрезал он.
— Вы подвергли опасности весь город с обращенным вампиром у руля, — отметил я. Было удивительно, что десятки существ не питались своим населением. Тот факт, что царь смог прикончить свою еду и ничего не перевернул, был единственным, что не давало всему городу стать таким же, как Фивы. То, что когда-то было великолепной, развитой цивилизацией процветающих людей, теперь превратилось в безлюдную пустошь вампиров, отчаянно нуждающихся в пище.
— Если они падут, то падут. Я бы хотел увидеть, как их кровь и соль спасут их, когда они будут есть друг друга. На его губах появилась злая усмешка. Ничего бы ему так не хотелось, как увидеть, как все люди исчезнут.
Если бы не требование умиротворить монстра в лабиринте, все люди были бы мертвы.
— Кроме того, если бы ты был так озабочен сохранением жизни этим мешкам с мясом, ты бы не перебил большинство из них, когда они напали на тебя. Немного экстремально, даже для тебя. Его брови приподнялись, в его взгляде таился невысказанный вопрос.
Я знал, что он хотел, чтобы я рассказал ему, почему я сорвался. Почему я выпустил все, что у меня было. Моя магия обычно была сдержанной, и я не использовал такую силу со времен восстания. Немногие из оставшихся в живых знали, на что я действительно способен.
Он не получил бы объяснений. Потому что я знал лучше. Я знал, что не должен был так выставлять себя напоказ. Но я позволил ей добраться до меня. Ара была в опасности, и я позволил своему гневу и желанию защитить ее затмить все остальное.
— Если бы я позволил им нарушить договор, мы были бы вынуждены начать войну, — просто сказал я.
— Война уже началась. Драконы на пути к Атосу.
Я выпрямился. Драконы всегда старались держаться подальше от всего этого. Они не хотели иметь ничего общего с людьми, которые столетиями охотились на них ради развлечения. Стена не пускала людей, и только те драконы, которые жаждали смерти или были очарованы своим кровавым прошлым, посещали это место. Это заставляло людей чувствовать угрозу и время от времени приводило к мертвым драконам, но не позволяло заключить какой-либо союз. Как это могло произойти?
— Ты не знал? — Он опустил руки по швам. — Ты оступаешься, Райвин.
Он направился к двери, где стояла еще одна пара охранников. Оба фейри-мужчины, одетые в алые туники Коноса. Цвет, который мне было запрещено носить из-за того, кем была моя мать.
— Приведите ее сюда, — приказал король.
Мое сердце подпрыгнуло, а пульс участился. Он не мог уже знать, не так ли?
Двери распахнулись, и вошли двое охранников, моя сестра Лэра между ними. Я с трудом сглотнул, когда облегчение нахлынуло на меня, быстро сменившись чувством вины. Тот факт, что мои первые мысли были об Аре, напомнил мне, насколько она опасна. И какому риску я подвергал ее, просто впуская в свой разум.
— Приятно видеть тебя там, где твое место, брат, — усмехнулась Лэра.
Она вошла в комнату, ее шаги были элегантными и грациозными. Она практически проплыла по мраморному полу, ее красное платье скользило по земле, как лужа крови. Подходит.
В отличие от меня, ей был разрешен цвет Коноса. Как и я, она была незаконнорожденной, но ее мать была фейри. Моя — нет.
Лэра перебросила свои серебристые волосы через плечо и устремила на меня фиалковые глаза. Она была дочерью своей матери до мозга костей. Если бы Суд Гадюк все еще существовал, Лэра унаследовала бы корону. Но он тоже пал, точно так же, как все остальные дома и дворы перешли под контроль Короля фейри.
— Мои знакомые сказали мне, что вы хорошо познакомились с королевским двором, пока были в отъезде. Слуги, знать и даже одна из принцесс. Она была воплощением всего, чем был известен ее двор. Шпионы, ложь и обман.
Пока она могла жить в тени, я мог владеть ими, но моей силой была сама смерть. Моя работа пришла после того, как она исчерпала все, что могла, выполняя свою.
Наш отец создал для нас идеальную пару: шпион и убийца.
— Неудивительно, что ты был слишком занят, чтобы заметить, что они готовились к прибытию делегации драконов.
Она остановилась прямо передо мной, ее улыбка была насмешливой. — Так много людей ложатся спать.
— Ты делай свою работу, я буду делать свою.
Она усмехнулась. — Такой сварливый. Человеческие девушки делали это не ради тебя, не так ли? Ясмин ждала тебя, почему бы тебе не навестить ее после этого, чтобы мы все могли забыть о твоем мрачном выражении лица.
— Моя сексуальная
