Книга Бойся своей тени - Андрей Сиротенко

– До встречи. Если будут вопросы – можете всегда найти меня на кафедре или по расписанию на парах, – Тэйлор поклонилась напоследок, обращаясь к нам, и медленно вышла в коридор.

– Разрешите? Я немного опоздала, – в дверях появилась Фанни. Щеки девушки раскраснелись, а лямка платья норовила сползти с плеча. Фанни несколько раз поправила вредную веревочку, пока преподаватель не обращал на неё внимания, но всё без толку – одежда не хотела слушаться ни в какую. – Разрешите? – настойчиво повторила свой первый вопрос Фанни.

– А? – Роджер аж подпрыгнул на месте. Всё это время он занимался тем, что, не двигаясь, рассматривал содержимое своего портфеля. – Да, пройдите, я ещё не успел начать.

Фанни кивнула и бросила взгляд на заполненную аудиторию. Я поспешил помахать девушке рукой. Она заметила мой жест и бегом поднялась на самый верхний ряд. Сидящие с краю парни поспешили ужаться, хотя я не понимал, как у них такое получилось, и пропустили Фанни к нам. Придерживая непослушную лямку бирюзового платья с кружевными вставками, она пробралась ко мне и с выдохом плюхнулась рядом. Обута Фанни была в белые кроссовки. Не готов был с уверенностью утверждать, что они подходили к её платью, но я и не особо разбирался в женской моде. Да и Фанни была очень своеобразной девушкой. Обладая некоторой природной красотой, она категорически не пользовалась косметикой. По крайней мере, так она сама говорила про себя на дне рождении Сэта. Разве что душилась парфюмом на какие-то особенные выходы в кино или театры. В её гардеробе было лишь одно платье. Именно в нём она и пришла сегодня в институт. Всё остальное – это джинсы, футболки и свитера. Свое детство Фанни проводила в компаниях мальчишек. Вместе с ними она лазила по деревьям, играла в футбол (причём не на воротах, а в нападении, забивая голы), каталась на велосипеде и много чего ещё. Сотни раз разбивала коленки, нарываясь на недовольство мамы. Бабушка то и дело пыталась нарядить её в красивые платья, но Фанни рвала их в первые десять минут пребывания на улице. Или пачкала до такой степени, что отстирать уже было невозможно. В какой-то момент родные просто махнули на неё рукой и стали покупать более мальчишеские вещи. Фанни была этому несказанно рада. Также она занималась выжиганием по дереву и даже месяц ходила на курсы молодых моряков, научившись завязывать морские узлы. У неё было много друзей среди парней, и она постоянно заводила новые знакомства. При этом серьёзно никогда и ни с кем не встречалась. На дне рождении Сэта она объяснила это тем, что всех равняет по своему папе. Он для неё идеал, каким должен быть настоящий мужчина. Папа всегда поддерживал её, утешал в трудных ситуациях, решал любую проблему и посвящал небольшие рассказы. Фанни они очень нравились, пусть и были слегка глуповатыми и весьма предсказуемыми.

Папа был единственным, кто одобрил её стремление поступать в этот институт на кафедру защиты информации. Мама с бабушкой встали в позу и грозились отказаться от неё, если она пойдет на мальчишескую специальность. Они и на папу обиделись, когда он стал им говорить о том, что Фанни должна делать то, что ей по душе, ведь только так она будет получать удовольствие от своего выбора. И только так она по прошествии многих лет не будет оборачиваться назад с сожалением. Мама с бабушкой недовольно сопели, но всё же под давлением папы поменяли свою позицию. Тогда он окончательно вознёсся для неё на недосягаемые высоты. И это ещё если не вспоминать, как он каждый раз лечил её коленки и стёртые до крови локти. Как жалел, но не говорил ни слова упрёка. Всем бы такого папу. По крайней мере, так говорила Фанни.

Волосы девушки были каштанового цвета. Фанни собирала их в тугую косу. Глаза карие. На правой руке, на среднем пальце красовалось кольцо с фиолетовым камнем. Его ей подарил папа на восемнадцать лет. Я забыл название камня, но он не был бижутерией. Ещё на той же руке на тыльной стороне ладони имелся огромный шрам. Фанни точно не помнила, откуда он взялся. Может быть, остался от перелома, когда она была совсем маленькой.

Фанни торопливо достала тетрадь из сумочки и снова поправила непослушную лямку. Затем почесала небольшой нос с горбинкой и повернулась ко мне.

– Привет, Марч, что я пропустила?

– Лекцию по линейной алгебре. Но я дам переписать, если что, не переживай. Почему опоздала? – вопрос получился с некоторым нажимом, хотя я постарался сделать его максимально отстранённым.

– Да как-то с утра всё не задалось. Хотела пойти в джинсах, так при выходе зацепилась о гвоздь, торчавший из косяка, и порвала их. Дырка оказалась чересчур большой и являться с такой в институт было бы совсем неприлично, – с грустью протараторила Фанни. – Вторые джинсы оказались в порошке. И как я не заметила этого после стирки? Пришлось надеть платье. Правда, я плохо пришила оторванную лямку после предыдущего похода в театр, вот теперь мучаюсь с ней. И в довершении ко всему эта авария, которая перегородила дорогу автобусам…

Так вот почему они не обогнали нас с Бэт! Какое верное решение я принял, сам того не зная. Роджер тем временем оторвался от созерцания содержимого своего портфеля и принялся доставать оттуда белые листки с рисунками и цифрами. Он раскладывал их на лекторском столе один за другим. И казалось, что этот процесс не закончится никогда. После каждого нового положенного на стол листка, он придирчиво оценивал весь длинный ряд, ковырялся ногтем в надписях то тут, то там и громко цокал языком.

– Кстати знакомься, это Бэт. Бэт – это Фанни, наша одногруппница, – опомнившись, представил я девушек друг другу.

– Очень приятно, – без удовольствия произнесла Бэт.

– Много о тебе наслышана от Сэта, теперь увидела и воочию, – без каких-либо эмоций в голосе ответила Фанни.

Если Бэт и могла ревновать меня к ней, то интонация Фанни немного удивила. Может быть, просто показалось?

– Ты красивая, – решила всё же сгладить впечатление от личного знакомства Фанни, делая голос мягким и тёплым.

– Спасибо, ты тоже, – чуть более ласково ответила Бэт. – Надеюсь, подружимся. А то, как я поняла, в нашей группе только две девушки?

– Вроде бы как да, – без раздумий ответила Фанни.

Роджер достал ещё один лист, но ему уже не хватило места на лекторском столе. Он положил его подо всей вереницей и взял в руки тот, что извлёк из портфеля