Хуссаин наблюдал ребенка более года, девочку постоянно хорошо кормили и хорошо за ней ухаживали, но она весила все те же шесть фунтов. Доктор вспоминает: «Как ее лечащий врач я был очень раздосадован собственным бессилием, поскольку не мог поставить диагноз. Ситуация вызывала у меня сильные эмоции, поскольку ребенок, оказавшийся под моим присмотром, не набирал вес, несмотря на все, что мы делали. Каждый врач, каждый консультант, имевший отношение к набору веса, осмотрел ее. Семья тоже очень переживала, поскольку они хотели отправиться домой, а я не мог их отпустить, ведь девочке требовались вливания глюкозы».
Наконец, после года исследований появилась зацепка. Была сделана биопсия печени, мускулов и жировой ткани Джоселин. Печень и мускулы оказались нормальными, но в жировой ткани оказалось чрезмерное количество бурого жира. Первый раз за весь период анализов было найдено нечто интересное. «Чрезмерное количество бурого жира могло объяснить все, — говорит Хуссаин. — Все выглядело так, словно бурый жир сжигал калории, а глюкоза вовлекалась в окислительное фосфорилирование, то есть не доставлялась в ткани, где могла запасаться». Понятно, что бурый жир Джоселин поднимал скорость ее метаболизма в разы, заставляя немедленно использовать всю глюкозу, которую она получала. Бурый жир также увеличивает чувствительность к инсулину, что и объясняло низкий уровень этого гормона. И слишком большое количество бурого жира мешало Джоселин нормально развиваться.
В три года она весила все те же шесть фунтов. Несмотря на усилия докторов и ученых со всего мира, для подобного нарушения не было найдено лечения. И через шесть месяцев после третьего дня рождения Джоселин Риз умерла.
Даже нечто столь полезное, как бурый жир, может навредить нам, если его окажется слишком много. Случай Джоселин должен напоминать нам о важности того, чтобы наш жир был здоровым, а его структура — сбалансированной.
Жир объединяет нас
Роль телесного жира не ограничивается только запасами энергии и тепла. В 1899 году Чарльз Эрнест Овертон открыл, что мембрана, окружающая каждую клетку, сделана из жира и холестерина — двух заклятых врагов современной диетологии. Мембрана отграничивает клетку от внешнего мира, хранит ее содержимое и дает ей форму. Это также защита, которая позволяет питательным веществам, гормонам и побочным продуктам метаболизма входить и выходить. Другими словами, каждая клетка в нашем теле существует только благодаря липидно-холестериновой мембране. Без жира такие растворимые витамины, как А, Д, E и K, не могли бы проходить через клеточную стенку, и это значит, мы никогда бы не ощутили их благотворного воздействия.
Клетки мозга в особенности зависят от жира. Их части покоятся в субстанции, именуемой миелин, которая их изолирует и делает так, чтобы сигналы не терялись, примерно как резина изолирует провода. Знаете, из чего сделан миелин? Из жира! В нем 80 процентов липидов, и это значит, что жир на самом деле нужен для того, чтобы думать.
Жир как переносчик информации
В нашем теле имеются не только различные типы жира, мы также можем похвастаться различными молекулами жира. И некоторые из них могут делать удивительные вещи. Команда исследователей, которые думали, что жир бесполезен, случайно обнаружила новый тип молекул жира.
В 1924 году Джордж Барр стал работать в лаборатории Герберта Маклина Эванса в Калифорнийском университете в Беркли. Эванс на пару с врачом Кэтрин Скотт Бишоп недавно открыл витамин Е, и новому сотруднику досталась задача разобраться с химией этого витамина.
Барр приступил к делу вместе с женой Милдред, техником-лаборантом, и они начали ставить эксперименты на крысах, чтобы лучше понять пищевую роль витамина Е. Проще говоря, они просто исключили этот витамин из крысиной диеты. Но каким-то образом липидный компонент, содержащий витамин Е, все еще попадал в пищу грызунов. Чтобы избавиться от него, супруги Барр удалили все жиры из рациона. Они давали животным только сахар, казеин (молочный белок), витамины и немного соли. Кроме того, они очищали все, чтобы удалить даже следы жира.
Они надеялись, что эксперимент пойдет в соответствии с планом, но быстро обнаружилась новая проблема. Крысы начали болеть, их кожа шелушилась, в шерсти было много перхоти, сама шерсть выпадала вокруг морды и горла, появлялись язвы, а хвосты и лапы воспалялись. Животные постоянно теряли вес и после трех-четырех месяцев умирали. Последующий осмотр показал, что у грызунов были серьезно повреждены почки и мочевой тракт.
Барр обратились за консультацией к экспертам в области питания, чтобы понять, как изменить рацион, чтобы избежать такой сильной реакции. Специалисты в 1920–30-х настаивали, что жир не является необходимым компонентом здоровой диеты. Супруги Барр добавили питательных веществ в корм для крыс, но те продолжили умирать.
Исчерпав все возможности, они попробовали вернуть в пищу немного жиров. Начали с нескольких капель топленого сала в день. И вскоре здоровье крыс стало улучшаться. Воспаление прекратилось, грызуны перестали умирать. Супругам Барр стало ясно: всеобщее медицинское убеждение того времени, что жир совсем неважен, оказалось ошибочным. Они были уверены, что именно жир позволяет животным выживать.
Супруги Барр попытались понять, что именно в жире сохраняло жизнь крысам. Эксперименты заняли год, но удалось идентифицировать сущностный компонент топленого сала: линолевую кислоту.
Это одна из жирных кислот, но ее функция вовсе не в том, чтобы хранить калории. Ее молекулы выполняют сигнальную функцию, тем самым подавляя воспаление в теле. Когда линолевой кислоты не хватало, у крыс появлялись симптомы воспалительных заболеваний — шелушение кожи, перхоть, раздражение и язвы. Введение кислоты в организм восстанавливало передачу сигналов внутри иммунной системы, после чего воспаление уменьшалось, и крысы могли жить.
Джордж Барр опубликовал свои открытия, но оппозиция жиру тогда была настолько сильна, что он получал письма с утешениями по поводу его серьезных заблуждений. Однако эксперименты Барра начали серию исследований, показавших, что линолевая кислота порождает целое семейство жирных кислот, именуемых эйкозаноидами. Подобные жировые молекулы в теле производятся липидами в клеточной мембране. Вместо запасания энергии они служат для передачи сигналов на короткие расстояния к другим органам и самому жиру. Нехватка этой разновидности жирных кислот могла привести не только к воспалению, но и к раку, артриту и другим нарушениям.
Одна из наиболее изученных групп эйкозаноидов — простагландины, которые вовлечены в то, как наше тело ощущает боль. Они также играют ключевую роль при беременности и способны стимулировать родовые схватки. Кто бы мог подумать, что жир столь важен в процессе воспроизведения?
Точно так же, как ученые, с которыми Барр консультировался в 1930-х, люди до сих пор верят, что любой жир — это плохо. Но исследователи со времен Левенгука показали, что жир вовлечен в регулирование наших энергетических запасов, в терморегуляцию, он хранит наши клетки, и, что самое удивительное, отвечает за передачу сигналов внутри тела.
Но сколь бы обоснованными ни были открытия, сделанные учеными между обнаружением клетки жира и выявлением жирных кислот, то, что удалось узнать в 1970–90-х, оказалось еще более удивительным. Жир, как оказалось, может по-настоящему разговаривать.
