за ланч и идем к нашему столику.
— Он постоянно прикасается ко мне, но всегда отмазывается от… ну ты поняла.
— От введения пениса.
— Именно.
— Господи, Кэсси, что ты натворила в ваш первый раз, что он стал таким неуверенным?
— Ничего! Он сказал, что со мной у него был лучший секс.
— Тогда какого черта, он не сует в тебя член при каждом удобном случае? Чего он ждет? Приглашения президента?
Я вздыхаю и тыкаю вилкой в свой салат.
— Не знаю. Он как будто начинает паниковать, когда дело доходит до…
— Он такой тупой.
— Руби, да ладно. Он старается.
— Быть тупым?
— Перестань.
Я перевожу взгляд и вижу, как он пересекает кафетерий. Его руки в карманах, голова опущена. В нем нет ничего от того человека, которого я узнала за последние несколько недель.
Он кажется абсолютно подавленным.
Усталым.
Несчастным.
Дрожь пробегает по моему позвоночнику.
Он не знает, что я наблюдаю за ним и я понимаю, что смотрю на него настоящего. Моего идеального парня нигде не видно.
Краем глаза я вижу, что Оливия тоже наблюдает за ним. Она качает головой и идет в уборную.
Снаружи доносится гром, предупреждающий о надвигающемся шторме, но по звукам он скорее напоминает надвигающуюся лавину.
6
БЕССИЛИЕ
Что вы делаете, когда видите, что тот, кого вы любите изводит себя? Пытаетесь ли вы остановить это ?
Конечно.
Я говорю Итану, что ему необязательно прикладывать столько усилий. Что я забочусь о нем, даже когда он не дарит мне цветы и не водит на свидания.
Он все также отказывается обсуждать это.
И мы снова перестаем разговаривать. Касаться друг друга.
Он закрывается от меня.
Однажды вечером мы слышим звук сирен снаружи и выйдя на улицу, обнаруживаем машину скорой помощи на подъездной дорожке жилого дома напротив.
По мере того, как мы приближаемся к маленькой толпе у тротуара, я вижу Руби, которая разговаривает с Либерти, одной из студенток курсов изобразительного искусства.
— Что случилось? — Я накидываю на себя пальто и смотрю на здание.
Выражение лица Руби серьезное.
— Передозировка. Парамедики привели ее в чувство, но ее жизнь висела на волоске.
— О, боже. Кто это?
Она бросает взгляд на Итана.
— Оливия Пайн. Второкурсница. Та девушка, которая преследовала тебя, не так ли? Бывшая Холта?
Я оборачиваюсь на Итана, который стал бледным, как простыня.
— Да. Это она.
Я собираюсь что-то сказать, но тут открывается дверь вестибюля и парамедики везут каталку по тропе тротуара. Все вытягивают шеи, пытаясь получше разглядеть. И хоть бледное лицо Оливии наполовину закрыто кислородной маской, ясно, что она в плохом состоянии.
Итан отталкивает людей в сторону, чтобы дойти до парамедиков.
— С ней все будет в порядке?
Женщина-фельдшер осматривает его.
— Вы ее парень?
Лицо Итана ожесточается.
— Нет.
— Ее состояние стабильно. Это все, что я могу сказать.
— Была ли передозировка преднамеренной?
— Об этом не нам говорить.
— Что она приняла?
— Прошу прощения, я могу ограничиться лишь такими ответами. Мы везем ее в больницу Уайт-Плейнс, где врачи проведут тесты.
Фельдшер проходит мимо Итана, затем открывает дверь скорой помощи, чтобы она и ее партнер смогли погрузить Оливию внутрь. Когда скорая с ревущими сиренами, отъезжает, Я беру Итана за руку. Он наблюдает за машиной с каменным выражением лица, пока она не исчезает.
— Либерти сказала, что она была в депрессии, — говорит Руби. — Уже долгое время сидела на наркотиках. Ее соседка думала, что сейчас она чиста, но как оказалось, нет.
Не говоря ни слова, Итан вырывает свою руку из моей и уходит.
Когда я догоняю его, его челюсть так сильно сжата, что может расколоть грецкий орех.
— Итан…
— Я не хочу говорить об этом.
Ага, я уже привыкла к этому.
Я стараюсь не отставать от него.
— Ты не можешь винить себя в этом. Серьезно. У нее проблемы с наркотиками.
— Которые у нее появились после того, как я испоганил ей жизнь.
— Ты не знаешь этого.
— Знаю, потому что она ничего не употребляла, когда мы были вместе.
— Это колледж. Многие совершают глупости. По крайней мере, они нашли ее вовремя. Она будет в порядке.
Он останавливается и поворачивается ко мне с огненным выражением лица.
— Ты правда смотришь на жизнь сквозь розовые очки, Тейлор? Она не будет в порядке! Ты что ее не видела? Она едва жива! Знаю, ты всю жизнь как сыр в масле каталась, но не у всех все так, как у тебя. Некоторые из нас живут в реальном мире, где случается дерьмо, которое ты не можешь изменить, как бы сильно ты этого, черт побери, не хотел. Очнись!
Когда он в бешенстве уходит от меня , я говорю себе, что ему нужно время. Что все пройдет, и мы вернемся к нашим обычным взаимоотношениям. Но я без понятия, что является для нас нормой. Я ненавижу, что наши отношения с каждым днем становятся все более и более неопределенными, и я бессильна остановить это.
Он не звонит мне тем вечером, и когда он появляется на экзамене по маскам следующим утром, вид у него такой, будто он не спал.
— Мистер Холт, — говорит Эрика, пока он пытается пройти свой первый тест. — Как вы собираетесь передать эмоцию этой маски, когда между ней и реальным тобой столько барьеров?
Я вижу, как он пытается выразить уязвимость, которая ускользала от него все эти недели, но он снова и снова терпит неудачу.
— Дай волю, Итан! Сбрось с себя весь багаж, который, как тебе кажется, защишает тебя!
Он раздраженно срывает с себя маску и бросает ее через всю аудиторию.
— Да не могу я, понятно?! Ставьте мне незачет!
Эрика оглядывается на остальную часть группы.
— Все свободны. Увидимся завтра. Мистер Холт, вы остаетесь.
Все обеспокоено переглядываются, собирая свои вещи. Я мешкаю за дверью. Вчера случай с Оливией, а сегодня это? Я без понятия, как ему помочь. И возможно ли ему вообще помочь.
Я прислоняюсь спиной к стене в коридоре и подслушиваю.
— Мистер Холт, ваше поведение в этом классе было неприемлемым. Объяснитесь!
— Ладно, как насчет этого? Маски – это просто хрень какая-то! Я хочу быть актером, а не каким-то никудышным шутом! Как мне, черт побери, это поможет за
